Застой. Опять застой. Хайнриху иногда казалось, что жизнь его - сплошная синусоида. То вверх, то вниз, но не выше каких-то определенных точек. Работа - одна точка, книга - другая. От работы до книги, от книги до работы, по пути встречая множество других точек - людей. Вот и вся его жизнь. Ни больше, ни меньше.
Он мог улыбаться где угодно и кому угодно: сотрудникам Око (и даже Шону, который опять ни черта не слышит), кассирам магазинов, простым прохожим на улицах. Но, вернувшись домой, улыбка пропадала, мышцы лица расслаблялись, и Хайне, включив чайник, садился на диван, брал книгу и забывал обо всем. Даже о чайнике, который уже давно вскипел и успел остыть. Его больше интересовали те, кто жил на шершавых страницах. Да, несмотря на все электронные бумаги, которые пользовались сейчас большим успехом, нежели печатная продукция, те книги, которые знакомы нам с вами, еще существовали и уходить никуда не собирались. Как раз благодаря таким, как Нойманн. Ему было необходимо ощущать бумагу, теребить уголки страниц до тех пор, пока они не начнут рваться, история должна быть теплой и живой. А разве электроника все это может? Когда-нибудь и сможет. Но не в его двадцать втором веке.
И так проходит несколько часов, прежде чем он прочтет несколько глав и вспомнит, что чайник должен был уже вскипеть. Он закроет книгу, держа палец на нужной странице, встанет и пойдет на кухню, где с удивлением обнаружит, что чайник давно остыл. Неужели он забыл его включить, промахнулся и не нажал кнопку? Да, вероятно, так все и было, ведь, по его мнению, он вернулся домой совсем недавно. И он снова включает этот чертов чайник и снова идет читать.
Но сегодня что-то пошло не так. И этим не "так" был эпилог. А когда начинается эпилог, это означает, что история вот-вот закончится. А если история вот-вот закончится, то, значит, Хайне опять останется один в этой стране, наедине со своими бесконечными мыслями. Ну уж нет, так дело не пойдет, ему нужна компания сегодня, и раз уж таковой у него нет, он ее себе найдет. Где именно? Конечно, в книжном магазине на соседней улице.
Букводом. Название, что надо. Войдя в магазин, Хайнрих вспомнил, почему он так ему понравился. Здесь всегда было тихо и уютно. Низкий потолок, деревянные стеллажи, улыбчивая кассирша бальзаковского возраста, словом, все, чтобы насладиться умиротворением и тишиной. Нойманну нравилось здесь гулять, просто слоняться от полки к полке, засунув руки в карманы и едва улыбаясь. Столько авторов хотят с ним поговорить, подумать только! От классиков до современности, одни хотят показать ему трагедию рока, другие - возможное будущее. И так тяжело выбрать, кому же он будет внимать сегодня. Шекспир или Пратчетт? Достоевский или Макьюэн?
И долго бы так Хайне думал, если бы краем глаза не заметил чьи-то длинные светлые волосы. Что-то внутри щелкнуло, возвращая Нойманна к суровой реальности: быть не может. Чтобы она... После того, что случилось... Нет, наверняка совпадение, мало ли на свете молодых девушек с длинными светлыми волосами? Хайнрих, едва заметно нахмурившись, пошел дальше и, наконец, оказался среди фантастов.
Что же это было? Мания преследования? Его родная шизофрения шалит? Нет, за стеллажами точно кто-то был, и это был не просто случайный покупатель. Хайне отчаянно гнал прочь от себя свою интуицию, которой никогда не доверял. Нет, она не может оказаться здесь. Она должна прятаться, скрываться, где угодно, неужели у нее настолько слабо развит инстинкт самосохранения? В иной ситуации он бы сразу рванул к объекту своих подозрений и проверил свои догадки, но проблема была в том, что с этим объектом ему будет тяжело заговорить. А впрочем...
Да, так Нойманн и сделал. Просто обошел стеллажи и увидел наконец того, кто за ним "следил". И здесь любой драматург сделал бы ремарку "немая сцена". Но в том, наверное, и проблема, что это - не фантазия драматурга, а самый реальный мир, настолько реальный, что реальнее не придумаешь.
- Рей Брэдбери? - удивленно спросил Хайне, увидев в руках девушки книгу. Отлично, разговоры всегда надо начинать со стороны. И не показывать, что тебя что-то волнует, и ты чего-то хотел бы избежать. Например, встречи с Саммер Лейк в своем любимом книжном магазине. Так что абсолютно спокойно Хайнрих подошел к девушке и аккуратно забрал у нее книгу. - О, "Марсианские хроники", какая прелесть! - воскликнул парень, пробегая глазами по строчкам. - События конца двадцатого - начала двадцать первого века... А ведь на практике к 2136 году мы имеем лишь три пилотируемых полета к Марсу, так что о колониях говорить не приходится, - и с этими словами он закрыл книгу и посмотрел на Саммер. - В этом и заключается твоя способность? Ты читаешь книги вверх ногами? - книга была закрыта, и Хайне, сложив руки на груди, прижал ее к себе, внимательно смотря на Сэм. Хайне никогда не видел улыбок удачи, потому что эта леди к нему все время поворачивалась... Спиной. Видимо, сегодняшний вечер исключением не станет. Или внезапно...?