…и все-таки это неправильно. Вверх по лестнице на два пролета, коридор. Сначала ему казалось, что многое изменилось. Многое должно измениться. Но это не так. Он просто пересел от одного микроскопа к другому, сменив тесное помещение лаборантской университета на просторную лабораторию с белыми стенами и полом, белыми лампами под потолком и людьми в белых халатах. Вперед по коридору, налево. Конечно, он, наконец, получил возможность заниматься тем, о чем мечтал с тех пор, как понял, кем является – изучать генетическую природу мутаций. Но было еще кое-что. Майлс Торонтон, двадцати двух лет, три месяца назад с отличием закончивший Оксфорд, предпочитал не приближаться к металлическим двойным дверям, периодически распахивающимся, чтобы пропустить исследователей из Восьмого отдела туда, где под их наблюдением находились объекты исследования. Мутанты. Еще один поворот и лестница. Нет, он пока не участвовал в экспериментах. Майлс знал, что его проверяют. Он прекрасно осознавал необходимость испытательного срока для мутанта вроде него, мутанта, который не может контролировать свою способность. Поэтому Торонтон держался подальше от двойной двери. Потому что когда возникала необходимость пройти сквозь нее, чтобы взять анализы или снять показания приборов, вместе с молодым ученым двигалась холодная волна ужаса. Впрочем, с каждой неделей, проведенной в отделе, это ощущение слабело. Человек ко всему привыкает. Даже к петле. Такой, как Восьмой отдел. Или вообще вся эта организация.
Остановившись у двери и машинально проведя рукой по гладко зачесанным волосам, Майлс постучал. Дождавшись дежурного «Войдите», младший исследователь нажал на ручку двери и оказался в кабинете заместителя начальника отдела безопасности, «Кита А.», как его мысленно называл ученый. «Кит Б.» начальствовал над отделом, и, по совести говоря, Торонтон провел в Око недостаточно времени, чтобы научиться их различать.
- Добрый день, - Майлс остановился в паре метров от стола Кита – на дистанции, которую как он сам, так и окружающие считали максимально комфортной при общении с ним – не слишком громкий голос ученого еще слышно, а способность уже не ощущается. – Из Восьмого отдела отправили запрос на Дэвида Чандлера, - тут Торонтону все-таки пришлось ступить пару шагов вперед, чтобы положить перед замначальника тонюсенькую папку – будущее личное дело мутанта, если им удастся заполучить его, пока содержавшую основные сведения, такие как имя и фотография. – Способность – астральная проекция, - Майлс вновь ретировался на безопасное для общей психики расстояние. – Мне велели проинструктировать агента, которого вы отправите, - добавил исследователь, машинально потирая тыльную сторону левой руки. Подобная перспектива его мягко говоря не вдохновляла. Если охотники за мутантами относятся к людям из Восьмого отдела примерно так же, как те – к ним, Майлса ждала не слишком приятная задача дать разъяснения человеку, который считает, что и без него знает все.

Майлс никогда не питал иллюзий касательно отношения окружающих. Одногодки и до мутации обычно смотрели сквозь него, когда дело не касалось контрольной по биологии или развлечения «достань ботаника», а после и вовсе чуть ли не шарахались. Первое время в Оксфорде было очень трудным. Он почти не контролировал способность, так что частенько приходилось прогуливать – мало кто высидел бы с ним в одном помещении до конца лекции. К счастью, вопрос посещаемости был урегулирован. Как и то, что многие дисциплины молодой ученый сдавал экстерном. Это тоже не добавляло популярности.
Поэтому Майлс сохранял вежливо-невозмутимое выражение, делая вид, что не заметил, как Кит А шарахнулся, когда он приблизился к столу. Не слишком удачное начало дня для них обоих. Торонтон мог с ходу привести три объяснения тому, что именно его отправили с инструкциями: вариант а: старший по смене имеет что-то против Кита. Вариант б: его опять проверяют – сможет ли наладить диалог с «нестабильными», как выразился Алекс, охотниками. И, наконец, вариант ц: он и правда единственный из дежурных лаборантов, который может дать толковые инструкции. Хотя было бы крайним оптимизмом рассчитывать на этот вариант, а оптимизмом, тем более крайним, Торонтон не страдал.
- Все в порядке, - вежливо ответил исследователь на вопрос Кита о принятой им мере предосторожности. «Правда, я мог бы просто отойти от двери. Видимо, не у меня одного склонность все усложнять». Однако насколько все усложнять склонен Кит, Майлс понял, когда вторая дверь кабинета открылась и пожаловал охотник, которого Алекс назвал Шоном. «Шон О’Конелл, если быть точным, двадцать шесть лет, способность – хождение по поверхностям, опыты не проводились, согласился на добровольное сотрудничество», - услужливо подсказала память Майлса, натренированная на формулах и подкармливающаяся на картотеке Восьмого отдела.
Разумеется, Кит не случайно вызвал мутанта. Очень тактично с его стороны выбрать человека, который может (по крайней мере, должен) понять, что инструктирующий его ученый не виноват в том, что у тебя в его присутствии поджилки трясутся. Однако если уж вызываешь мутанта, логично было бы предположить, что выбрать стоит такого, способность которого может быть полезна в поиске и поимке создателя эфемерных клонов, а не того, кто относительно спокойно выслушает Майлса. Торонтону было абсолютно безразлично, что они оба будут чувствовать, но ему отнюдь не было все равно, как в итоге обернется дело, поймают ли мутанта – ведь что мешает охотнику потом свалить свою неудачу на ученого, сообщив, что инструкции были неточными и вообще объект повел себя не так, как предположили в Восьмом отделе?
Наверное, некоторая доля скептицизма все-таки отразилась на лице исследователя, когда тот окинул взглядом вошедшего мужчину, однако Торонтон в мгновение ока справился с собой и поздоровался как ни в чем не бывало.

Взгляд, которым ответил ученому поздоровавшийся охотник, тоже ничуть не излучал дружелюбия.
- Майлс Торонтон, - в свою очередь представился исследователь. – Простите, не могу пожать вам руку – думаю, вы обо мне уже слышали, - обронил Майлс отчасти из вежливости, отчасти, чтобы поддеть мутанта. До сих пор никто так и не набрался смелости обменяться с молодым исследователем рукопожатием.
В следующем вопросе О’Конелла Торонтону послышалась ирония. Майлс уже не раз замечал, что мутанты с физическими способностями пренебрежительно относятся к так называемым «ментальникам», похоже, оба они были не исключением из этого негласного правила. 
- Особенного? – задумчиво переспросил Майлс, машинально потирая ладони. Задумался ученый о том, что именно из инструкций может пригодиться охотнику. У Торонтона не было ни малейшего желания пересказывать все три параграфа сводки по способности, но именно этого от него требовали в отделе, поэтому ученый скучным голосом начал: - Астральная проекция, она же – создание бестелесного двойника. Предполагаемый механизм действия – выход астрального клона из точки, наиболее выступающей вперёд в медиально-сагиттальном сечении на носовом отростке лобной кости во время сна или погружения в транс. Плотность астрального тела – около одной миллионной от плотности физического тела, вес – около сорока граммов. Проекция не чувствует боли и не подвержена физическим воздействиям, передвигается в зависимости от степени контроля над способностью: паря, как призрак, либо двигаясь, как обычный человек, но без ограничений в скорости, вплоть до мгновенного перемещения. Максимальный зафиксированный радиус действия двойника – около километра. Возможность создавать дополнительные копии не изучена. И да, несмотря на то, что формально является бесплотной, может действовать по принципу полтергейста. Для нейтрализации необходимо найти мутанта и, приведя в сознание, зафиксировать свинцовую пластину в области глабеллы. Лба, - уточнил Майлс, прекрасно понимая, что две трети сказанного им сейчас были для этих двоих просто сотрясением воздуха. – Мистер О’Конелл, можете поделиться со мной схемой ваших действий при попытке поймать этого мутанта, чтобы в случае провала я мог отчитаться перед начальством? – не без доли иронии поинтересовался исследователь.

На замечание охотника Торонтон и бровью не повел: все-таки он первый перешел на личности, намекнув на возможность того, что Шон завалит дело, к тому же, уж к чему к чему, а к колкостям в свой адрес Майлсу было не привыкать. Ученый всегда стремился избегать открытой конфронтации, доводя оппонента до белого каления полной невозмутимостью и подчеркнуто вежливым тоном. Так что Торонтон предпочитал не хамить в ответ и, тем более, не выходить из себя – это, в конце концов, было попросту опасно – а выждать удобный момент для собственного хода. А вот так, со второй-третьей фразы отпускать едкое замечание… Но чего можно было ожидать от мутанта, который пошел на сделку с Око только ради того, чтоб не попасть под нож или электрошок, или… Да он сам таким был. 
Но сегодня, как уже было сказано, выдался не слишком удачный день, к тому же, Торонтон был отчаянно заинтересован в том, чтобы мутант, которого ему препоручили, был все-таки доставлен в Восьмой отдел, а если для этого потребуется, чтобы к делу привлекли кого-нибудь более компетентного, чем бегающий по стенам О’Конелл, ученый своего добьется, пусть даже ему придется спровоцировать охотника и заставить его доказать некомпетентность перед начальством.
- Я говорю не от лица Восьмого отдела, - ответил ученый, заложив руки за спину и сцепив пальцы в замок. – Но лично я сомневаюсь, что вам удастся отыскать Чандлера и загнать его в тело, даже если я отмечу на карте Лондона ареал, в котором был замечен он сам или его двойник. Поэтому, если у вас есть план, советую им поделиться, так как отвечаю за этого мутанта я, и, как вы справедливо заметили, мистер О’Конелл, чтобы самоутвердиться в новом обществе, не хочу его упустить. Из-за вас, - Майлс мельком глянул на Кита – не перегнул ли он палку. С этими охотниками нужно осторожней: конечно, каким бы «нестабильным» не был Шон, вряд ли он кинется хватать исследователя за воротник халата, с пеной у рта доказывая, что «пробирочный червь неправ, а он, доблестный старатель, уже сотню мутантов заловивший, непогрешим». Конечно, если бы Торонтон работал в Око дольше, он смог бы сам порекомендовать Киту кого-нибудь из охотников, но у Майлса банально не было времени просмотреть досье и решить, кто будет наиболее полезен для отлова создателя астральных проекций, да и вряд ли эти близнецы позволили бы кому-нибудь давать себе советы. Не зря же они стоят во главе отдела безопасности, хотя всего на год старше Торонтона. «Вот тебе стимул, Майлс: охотник поймает порученного тебе мутанта, от звания исследователя отбросят «младший», и здравствуй, мир генетики».