Не считая табу, наложенного на всю возможную доступную информацию о способности, из всех "скелетов в шкафу", которые Морган Джонс хранил настолько бережно, насколько ему позволяла его циничная натура, тайне о том, что президент Око панически боялся летать, последний всегда уделял наибольшую часть своего драгоценного внимания. Морган не отрицал того, разумеется, что это было отчасти проявлением неискреннимых в нем - да и, возможно, в каждом взрослом человеке - остатков беспечной инфантильности, но смириться публично с сим фактом гордость Джонсу, конечно же, не позволяла. Таким образом, президент Око взял за правило следовать тем путем, какового взрослому человеку придерживаться стоило бы в самую последнюю очередь; ибо, закопав перед очередным вылетом заветную фляжку на дно дорожной сумки, Морган Джонс нагло пользовался общественным стереотипом о том, что человек, не побоявшийся взорвать собственный офис, находясь при этом внутри самого здания, просто по определению не должен был пасовать перед чем-либо на этом свете. О каких самолетах вообще может быть речь!?
Однако утром 14 июля 2137 года повод нарушить правило: "ни капли выше полутора процента крепости спросони" обозначился у президента Око изначально не из-за перспективы надвигающегося перелета. Которого вообще не обещалось, если бы не звонок Роберта Кита с вестью о том, что они с другим мистером Китом-де в Лондоне, но где в данный момент его брат начальник отдела безопасности не знает ввиду того, что его зама и незабвенного Шона О'Конелла скрутила парочка ретивых Ящеров и уволокла в неизвестном направлении.
Отправив мисс Кэролайн Дерингтон немедленно заказывать билеты, предварительно оповестив ее о том, что она может спокойно начинать искать себе нового "бойфренда", Джонс, в свои сорок пять, направился к аптечке. Не сказать, что Морган сам знал, из-за чего он был расстроен больше: из-за того, что двое его сотрудников - идиоты, что репутацию их работодателя тоже, разумеется, не шибко красило, или того, что его отпуск столь бесцеремонным образом прервали. Но к тому моменту, как, досчитав до десяти, Джонс наконец-таки извлек из недр ящичка валерьянку, сомнений у президента Око уже не оставалось, что эти факторы можно спокойно признать равнозначными и, вдовесок, к друг другу приплюсовать.
Спустя пару минут с верхнего этажа вернулась личный секретарь, сдержанно, в отличие от своего шефа, объявив, что вылет назначен на "через час". Однако в один самолет с Джонсом мисс Дерингтон так и не села.
Через вышеупомянутый час и еще два десять одного из самых безмятежных полетов в жизни президента Око, компактный "аэробус" от родных British Airlines совершил посадку в аэропорте Хитроу, Лондон. Забирая ручную кладь из отведенных под нее отсеков под потолком "железной птицы", Морган мимолетом отметил, что все это очень походит на затишье перед бурей.
И спустя секунду забыл про беспокойную мысль, как обычно будучи вовлеченным вереницей людей в занимательный процесс под названием: "Выйди от сюда живым и, желательно, без травм".

Не прошло и получаса, как Джонс сидел на заднем сидении арендованного "кадиллака", наслаждаясь относительным одиночеством и усиливающейся головной болью, предварительно выдворив за руль мистера Кита-младшего, подвернувшегося ему на глаза, к несчастью, первым, чтобы еще успеть несколько позлорадствовать и обвинить последнего в необходимости бесполезного ожидания. Однако это было не единственной причиной, почему начальник отдела безопасности отправился за руль вместо шефа: ибо, несмотря на всю вредность собственной натуры, Морган понимал, что если они - да, они все - хотят добраться до похищенных настолько вовремя, насколько позволяла ситуация, шестое чувство его сотрудника - это единственное, чему, скрестив пальцы, оставалось довериться. Еще президента Око не прельщала возможность быть арестованным за вождение в нетрезвом виде в первый день прибытия в родные края (закон подлости, знаете ли, как закон всемирного тяготения), но знать об этом кому-либо, кроме Моргана, было совершенно необязательно.
Когда Джонс, сдвинув на нос солнцезащитные очки, в очередной раз нетерпеливо подался вперед, чтобы взглянуть, куда в очередной раз их занесло, машина резко затормозила, и маневр принял не самые благополучные намерения, заставив президента Око совершить лишние телодвижения, чтобы не приблизится к лобовому стеклу так близко, как этого требовало физическое явление - инерция.
- Ни слова, - процедил Морган, поймав несколько виноватый - но при этом, стоит заметить, не слишком раскаивающийся - взгляд сотрудника, и, с трагичной миной убрав незабвенную фляжку обратно в кожаную дорожную сумку, степенно выбрался из машины.
Что ж, - оценив окружающую обстановку, отметил Джонс и задумчиво прищелкнул языком: неприятностям, должно быть, самое оно, чтобы начать случаться именно в пределах такого пейзажа.
Однако едва Морган успел насладиться отдаленной от города природой, как с другой стороны показался ...
Ну разумеется.
Впрочем, президент Око как-то и не надеялся, что Джеймс МакЛорен хоть когда-нибудь оставит его в покое.
- Какая встреча, Джеймс! Знаешь, я тоже, как ни странно, рад тебя видеть.

Пока Джеймс излучал при виде него крайнюю степень своего земноводного дружелюбия, Морган успел порадоваться, что сообразил захватить с собой солнцезащитные очки, ибо солнце не слишком выгодно било в глаза в том положении, в каком Джонсу посчастливилось остановиться у массивной железной двери выглядящего, прямо скажем, несколько зловеще здания. Только вот поддаваться на надуманные провокации было как-то некогда. На реплику МакЛорена, символично окруженного ореолом солнечного света, Морган, кстати, тоже бровью не повел, и совесть его за это мучить не собиралась.
- Смотрю, в вашем составе произошли некоторые изменения. Надеюсь, не из-за того, что лучшая часть твоей прежней команды слишком сильно пострадала при взрыве, - проговорил МакЛорен, и Морган практически добродушно улыбнулся:
- Лучшая часть моей команды не бывает не в добром здравии, Джеймс. Но спасибо за беспокойство. Искренне надеюсь, что твоя группа поддержки тоже в целости и сохранности.
Ах, прекрасное, практически протокольное приветствие двух бывших лучших друзей. Иногда Джонсу казалось, что они с МакЛореном могли бы пререкаться вечно. Однако лимит времени до момента, как собравшаяся аудитория начнет скучать, и нежданно-негаданно назревшая проблема заставили президента Око снова вернуться на грешную землю.
- Давай сразу начистоту, Джонс.
Морган хищно прищурился:
- Да, давай, Джеймс, сразу начистоту.

Во время короткой, но, стоит признать, крайне информативной речи бывшего друга Морган все больше уверялся в том, что это неправильный мир и неправильные пчелы делают в нем неправильный мед. Потому что, во-первых, в рядах Ящерах, оказывается, была совершена диверсия, и МакЛорен, оказывается, совершенно ни при чем, а, во-вторых, судя по тому, что Ящеры здесь тоже отнюдь не для того, чтобы полюбоваться на деяния рук своих, в их незабвенном конфликте появился кто-то третий, кто начал вставлять палки в колеса обоим организациям.
Нет уж, это был их с Джеймсом плацдарм, и лишняя головная боль (а своей и так хватало) в виде всяких самозванцев-энтузиастов президенту Око точно была не нужна.
Перед тем, что затем произнес Джонс, очень не хватало не то чтобы фанфар, но хотя бы - барабанной дроби.
Вздохнув, Морган тяжелым взглядом одарил своего старого верного оппонента, не в силах отрицать не МакЛорена, но его проклятый здравый смысл:
- Хорошо, Джеймс. Пусть сегодня будет по-твоему.
Но только сегодня.

всевозможные действия, прописанные за других персонажей, согласованы.

Отредактировано Morgan J. Jones (2012-03-17 23:33:45)

Вид сверху лучше - это не только название старого фильма времен до_первой_катастрофы, это ещё и прописная истина, которую любой сотрудник отдела безопасности усваивает на первой "летучке". Поэтому, заручившись снайперским прицелом - да-да, только прицелом без винтовки, ибо: "Винтовку? Вам? Я не сомневаюсь, мисс Новак, что ваш папа не зря вас в детстве вместо зоопарка водил в тир, но давайте на минуточку вспомним о ваших... кхм... трудностях с восприятием реальности", в общем, ибо шеф не велел. Задача перед Новак стояла простая, легко выполнимая, и даже несколько скучная - залезть на ближайшую крышу и проверить обстановку возле Ангара до того, как туда прибудет вышестоящее начальство (читай: бывший глава организации "Око" и бывший начальник отдела безопасности той же самой организации). Ну и, естественно, удостовериться, что обстановка эта самая что ни на есть благоприятная, жизни вышеупомянутых личностей не угрожающая - а если угрожающая, то угрозу следовало немедленно предотвратить. Впрочем, как она будет предотвращать угрозу в одиночку (заместитель главы отдела безопасности и лучший охотник застряли в Ангаре, собственно из-за чего и начался сыр-бор; а второй лучший охотник умудрился потеряться где-то на подъездах к Уэльсу - ну, Хайне вообще отличался свойством пропадать в самый ответственный момент, так что его отсутствие никого особо и не удивило; остальные сотрудники были девять месяцев распущены по домам и на службу обратно почему-то не призывались), да ещё и с одним пистолетом... ладно-ладно, с двумя пистолетами, но Джонсу Патриция сказала, что у неё всего лишь один - что зря расстраивать человека, у него и так забот полон рот. Впрочем, как любил говорить дядя Патриции (по официальной версии - бывший спецназовец, на деле же - бывший глава страшно засекреченного элитного подразделения) - "Плазменная панель, Пат - это тоже орудие убийства". Мораль этого простого высказывания, в общем, была такова: если на тебя напали, будь добра, умей защититься чем под руку попадется. Нельзя было, конечно, забывать и о том, что мозг Патриции содержал в себе информацию об использовании около полусотни различных способностей, и если призадуматься, то десяток смертельно опасных, или по крайней мере жизне-угрожающих среди них можно было наскрести. Впрочем, Морган Джонс вряд ли бы погладил её по голове, если бы Патриция устроила здесь шумные, красочные разборки - так что о таких радостях простого маньяка-мутанта, как пирокинез и ему подобное, можно было забыть. Так, о стенку приложить силой мысли - это можно было.
Но пока даже о стенку никого не нужно было прикладывать. Ангар охранялся минимальными силами, и кажется, держался на одном честном слове правительства не трогать никого, кто войдет в эти стены. Патриция в правительство не верила, обещаниям его, соответственно, тоже, так что даже если бы она до сих пор была простым жителем Лондона и по совместительству обладателем сверхспособности, она бы все равно ни за какие радости жизни не согласилась переступить порог этого места. Впрочем, в этой позиции её явно не поддерживало большинство - кого-то, конечно, привозили спецслужбы (как привезли несколькими днями ранее двух выше уже упомянутых сотрудников "Око), но многие приходили добровольно, и вот как раз их бы Патриция с удовольствием приложила о стену, впрочем, только в благих целях - в целях заставить людей хоть чуть-чуть подумать головой. Но Патриции было велено не покидать наблюдательного пункта вплоть до появления начальства, что она с успехом и выполняла.
Перед отбытием на позицию Патриция прицепила к пиджаку Джонса маленький микрофон (разумеется, с его согласия - потому что без него микрофон Джонс обнаружил бы в два счета, и те несколько часов, что Патриция вынуждена была провести на крыше, она бы выслушивала его соображения на счет самовольных сотрудников, а главное насчет того, какие неприятности их будут ожидать, когда до них дойдут руки, то есть это случится не скоро, но надеяться, что про них забудут тоже не следует). Так что Новак была осведомлена о передвижениях шефа, и даже немножко послушала его задушевный разговор со старым школьным товарищем - до того момента, как небезызвестный ей мистер МакЛорен упомянул лучшую часть прежней команды. Тут Патриция вспомнила, что пора и ей присоединиться к "честной компании" - и уже через пять минут она выходила из здания, на крыше которого провела последние пару часов.
Задачи не быть узнанной перед ней не стояло, так что надевать на себя маску Арьи Ньюман девушка не стала - предстала перед старыми знакомыми в своем прежнем, почти не изменившемся виде. Ранним утром этого дня вчерашнего Джонс накачал её какой-то лошадиной дозой снотворного, так что Патриция буквально упала на ближайшую горизонтальную поверхность и проспала ровно до раннего утра дня сегодняшнего - без малого целые сутки. Подействовало это на удивление хорошо - самочувствие улучшилось, руки почти не тряслись, даже цвет лица сменил оттенок от серовато-розового до обычного розового. В общем, с утра на Патрицию из зеркала смотрела слегка похудевшая версия её самой девятью месяцами ранее, и с улыбкой на лице Новак вполне могла сойти за нормального члена общества.
- Лучшая часть прежней команды прибыла, шеф! - без лишней скромности и с ехидцой в голосе отрапортовала Новак, стоило ей подойти к удобно расположившимся у самого входа Джонсу и МакЛорену; при этом она отдала честь и даже цокнула каблуками как солдат на плацу, - здрасьте, сэр, - это уже было обращено к МакЛорену, - какие дела у вас тут творятся, ужас один. Я бы вам советовала оставить Лондон - отдых должен пойти вам на пользу, а уж стране-то... а то с такой политикой от неё вообще скоро ничего не останется! Здравствуйте, мисс Паркер! - добавила Пат подоспевшей главе отдела безопасности Ящеров, а затем продолжила, обращаясь снова к Моргану Джонсу, - Кстати, что стоим, кого ждем? Может, постучим?
И Новак постучала.

Джой МакЭллан проигрывала так же часто, как и большинство людей. Но в отличие от большинства людей свои проигрыши она хронически не переваривала – она их просто отказывалась признавать, тем самым стирая из своей памяти и как бы делая себя непобедимой. Вот и сейчас, отговорка про адвоката нужна была ей, просто что бы получить предлог замолчать, отвернуться и предаться самобичеванию. Она позволила поймать себя, Лекса, Серену-которая-вообще-была-не-при-делах, а так же упустила свою «добычу». И все из за этого человека. Слаженность и быстрота действий, с которыми их всех скрутили и увезли была просто возмутительна! Нет, ну как детей малых!

Я. Требую. Реванш!

В конце концов Джой настолько задумалась, что очнулась лишь тогда, когда их завели в какой-то ангар. К каким-то незнакомым мутантам. И закрыли. Что бы это не было, но уж точно не походило на «правительственные дела».
Твою ж мать...
МакЭллан лихорадочно оглянулась. Серена была рядом, не менее растерянная, чем Джой. Все ещё бесчувственного Лекса затащили и оставили у стенки. МакЭллан мгновенно оказалась рядом и начала активно трясти напарника.
- Лекс! Эй, Лекс!
Но он не просыпался. Джой прощупала пульс, нет, ну он совершенно точно жив – но что бы они ему не вкололи эта штука была просто убийственной.

Так, что же делать? Это место подозрительно, просто жуть. Способов ни с кем связаться нет, да и с кем свяжешься? С Ящерами? Привет, я тут облажалась, приезжайте помогать? Рядом какие-то подозрительные челы, не говоря уже о Ките и О’Конелле. И Лекс в отключке. И способности нет. Ну блеск, просто блеск.

Видимо Джой втупила так на какое-то времечко и вздрогнула только тогда, когда дверь скрипнула и ввели того самого скандинава. Именно ввели. И оставили. Происходящее окончательно начало ускользать от МакЭллан, поэтому рядом срочно понадобилось второе мыслящее существо.

- Лекс, просыпайся немедленно! – и впервые за долгое время не заботясь о том, что может кому-то серьезно повредить своим «прикосновением», Джой прозаично заехала Лексу по морде.

- А ты, - не вставая с колен бросила МакЭллан скандинаву. – Что-то мне подсказывает, что ты без свиты не с той стороны двери. Что-то забыл?

Хук слева – отменное бодрящее средство. На чистых рефлексах Белл не только сразу открыл глаза и резко сел, но чуть не дал сдачи тому, кто заехал ему по морде лица. Хорошо, что не дал, потому что этим человеком оказалась Джой. Кстати, оба их красавчика пленных были тут же. И еще какой-то тип, с которым припиралась МакЭллан. И еще человек дцать. Сюрприз-сюрприз.

– Вашу налево, – деликатно высказал Лекс свои соображения по поводу сложившейся ситуации. – Что за…
Примерно тут он задним числом осознал, что именно сообщил знакомый Джой, и быстренько сообразил, что это было за «что за». Плюс еще одно обстоятельство: знакомая, но такая непривычная чувствительность кожи подсказывала, что от его прекрасной, горячо любимой способности сейчас толку ноль.
– Дело дрянь.

А вот примерно тут Лекс догнал вторую часть сообщения этого... Карла, или как там он назвался?
Реакция Белла была незамедлительной и однозначной: он схватил этого парня за грудки. С удовольствием припер бы к стенке, но до нее было далековато.

– Так это тебе мы обязаны тем, что оказались на этом курорте? – рыкнул Лекс сквозь сжатые зубы. Придушил бы.
А может, и не придушил. Потому что чувствовал он себя до противного вяло и вдобавок так, как будто его огрели пыльным мешком по голове. Типичные признаки действия снотворного, черт бы его побрал.

Что интересно, так это как его не прибили ни Кит, ни О’Конелл, пока он валялся в отключке. Но это чуть позже. Какого лешего они вообще здесь делают, если Око… Не Око. Вот он, простой ответ.
– Чтоб вас всех.

В мыслях Белла к этому моменту наметился заметный прогресс. Во-первых, он понял, что настигло их вовсе не Око, примчавшееся спасать своих – как он логично подумал сначала. Во-вторых, до него наконец дошло, что кем бы ни был этот служака, сейчас он очутился с ними по одну сторону баррикад. То есть, если хорошо навалять ему по шее, толк будет только один: моральное удовлетворение. Соблазнительно, но в целом бессмысленно.
В общем, Лекс, в принципе, готов был разжать пальцы.

В принципе, Карл не рассчитывал, что произойдет чудо, и мутанты мгновенно проникнутся к нему доверием. Но кто-то должен быть умнее, то есть – попытаться разобраться в ситуации, прежде чем махать кулаками. По этой части у Карла имелся шестидесятилетний опыт и значительное преимущество в силе, но бить мутантов, пусть даже защищаясь, не хотелось. А вот парень, пришедший в себя после «ласковой» побудки напарницы, придерживался другого мнения.
– Так это тебе мы обязаны тем, что оказались на этом курорте? – поднявшись на ноги с помощью тараторящей рыжей и еще толком не придя в себя, возмутился он и сгреб Карла за грудки, нависнув над сидящим мутантом.
Карл перехватил его правое запястье, сохраняя внешнюю невозмутимость. 
- Ставлю на Лекса, - услышал Линдгрен голос рыжей. - Бьем посуду, парни, я плачу!
– Чтоб вас всех, - конечно, мутант проснулся, но снотворное продолжало действовать, ослабляя его и мешая скоординировать движения.
- Полегче, парень, может, сперва выслушаешь? – мутант был силен, так что, если бы не действие препарата, ставка рыжей имела бы смысл. А так Линдгрену достаточно было  перехватить его кисть в классическом болевом приеме, чтобы пальцы ящера разжались. – У меня был приказ. Ничего личного.
«Так что, может, отпустишь майку, и я не буду ломать тебе руку?» - мысленно добавил Линдгрен. Угрозы – именно то, что может еще больше разозлить мутанта, а заодно и подзуживающую его рыжую.
- Я теперь в том же положении, что и вы, - добавил Линдгрен, выпуская запястье мутанта. – Но если тебе так хочется мне врезать, для начала приди в себя.
Взгляд Карла выражал его мысль: «Мне будет неудобно бить в ответ неспособного защититься».
Другие мутанты в ангаре с интересом наблюдали за короткой потасовкой, но никто не вмешивался.
«С остальными тоже стоит поговорить, - решил Линдгрен. – Но – позже, для начала нужно разобраться с этими ребятами. Почему-то они кажутся мне интереснее прочих, и раз уж интуиция уже разок подвела меня сегодня, больше такого случиться не должно».
На самом деле Карл даже чувствовал некоторого рода ответственность за привезенных им мутантов. Знай Линдгрен, что затевает правительство, он бы постарался предупредить Ящеров не совершать опрометчивых поступков, а Око – сидеть тихо и не высовываться. Такая лояльность может показаться странной, но если посчитать, сколько раз Линдгрен оказывался по ту и по другую сторону, можно понять, почему у него есть право одинаково  относиться к обеим группировкам. И там, и там работали неплохие ребята, просто все они немного запутались в приоритетах.