Оба они, и Дэн, и Джон, не слишком твердо держась на ногах, направились к выходу из «Рептилии», покорять темные подворотни Лондона. А вот до выхода дошел уже только один, и это был Уайт. Лич же в это время уже проделывал тяжкий путь, возвращаясь от входа к барной стойке, на которой он забыл зажигалку. Любую другую он бы там и бросил, но эту не мог: она была чем-то вроде талисмана. К тому же, с серебристым изображением ящерки на черном фоне. И вообще это был подарок. Иными словами, оставить эту маленькую безделушку на произвол судьбы Джон решительно не имел права – потому-то он и решил за ней вернуться, а, полагая, что это займет всего несколько секунд, не удосужился предупредить Дэна о том, что слегка задержится.
Как оказалось, очень зря, потому что, во-первых, зажигалка отыскалась не сразу (видимо, кто-то случайно столкнул ее локтем на пол), а, во-вторых, когда она все-таки нашлась, две девицы сомнительного вида попросили у Лича огонька. В итоге на выходе из «Рептилии» Джон оказался значительно позже, чем предполагал. И кажется, пропустил кучу интересного.
Картина, которая открылась его взору, когда Лич перешагнул через порог, стоила того, чтобы ее увидеть.
Выстрел. Два здоровяка сшиблись в рукопашной, не удержались на ногах и покатились по асфальту. Дэниел обнаружился тут же, почти вплотную к ним. Живой и, кажется, даже относительно здоровый. И все было бы совсем хорошо, если бы Джону не было известно, что за дебоширы устроили возле бара драку на этот раз. Но он знал обоих. Одним был Алекс Белл, которого Фокс и обещал прислать забрать мотоцикл Джона. Вторым – Шон О’Конелл, охотник из Око. А самое пикантное во всей этой истории было то, что Лич знал об этих двоих нечто такое, чего, со всей очевидностью, не подозревали они сами. Иначе стали бы они тут друг друга так дубасить?! А впрочем, может быть, и стали бы. С удвоенным энтузиазмом. Что ни говори, а чужая душа – потемки. Но как же все это некстати!..
Первым делом Джон подскочил к Дэну – настолько быстро, насколько позволял плескавшийся в крови алкоголь. Что это – кровь?
– Цел? – коротко поинтересовался Лич. – Давай-ка в сторону от этих двоих.
«Превосходно. А дальше что?» – тоненько поинтересовался ехидный внутренний голос. Вопрос был, что называется, на засыпку. Вмешаться Джон не мог. И даже не потому, что был не особенно трезв. Это бы еще полбеды. Главная проблема заключалась в его статусе двойного агента. В Око убеждены, что Лич работает на них. Ящеры считают наоборот. А переубеждать нельзя ни тех, ни других. Вот и приходится постоянно вертеться, как уж на сковородке, и изыскивать возможности сдать в Око какую-нибудь ценную информацию, да так, чтобы это не повредило Ящерам. При таком положении дел открытых столкновений Джон всегда старался избегать, чтобы не ставить себя в необходимость прямо заявлять о своей лояльности. А тут нате вам.
Если свести все к элементарным построениям, текущая ситуация выглядела так: Лич мог бы попытаться помочь Алексу – но в этом бы не было особого смысла: что с этим верзилой станется? Даже шишек не набьет! – или встать на сторону О’Конелла, элементарно блокировав способность Лекса и заметно изменив тем самым соотношение сил. Первый вариант Джон не находил разумным, второй ему просто не нравился. Принципиально. Что прикажете делать? Идеальный вариант – тихо отсюда свалить – не мог быть приведен в исполнение, потому что кто-то из катавшихся по земле мутантов уже наверняка его заметил. А то и оба.
Вздохнув и скорбно закатив глаза, Лич сделал шаг вперед.
– Что, развлекаемся? – непринужденно спросил он Шона и Лекса, как будто эти двое сейчас сидели с ним в баре за кружечкой пива, а не пытались друг друга прикончить. – Бросайте вы это дело, ребята, убивать братьев своих не этично. И не эстетично, если на то пошло.
Знали бы они еще, что именно он только что им сказал… Хорошо, что не знают.