В этом мире было немало людей, вызывавших у Кэролайн острую антипатию по самым разным причинам, от «он поцарапал мне машину» до «мне не нравятся ее туфли». Джон Лич был одним из таких людей, и в его случае причины для ненависти казались Линн более чем объективными. Лича многие недолюбливали – да что там, фактически все. А у Кэрол для этого был особый повод: Джон, как и Джонс, знал ее маленькую тайну. И ладно бы, если бы он молчал – но Лич ведь не мог обойтись без намеков на ее истинную природу. Причем даже когда они были не одни. Кэролайн это злило безмерно, так что подчас ей всерьез приходилось бороться с желанием выцарапать этому змею глаза. И заодно язык вырвать, чтобы не трепался, о чем не надо. Да, мечтать не вредно.

– Доброе утро, Безжалостная Стерва!
Она вскинула брови, но тут же взяла себя в руки и безразлично ответила:
– И вам упокоиться с миром, Мистер Изворотливость!

А ведь между прочим, такое своевременное появление здесь Лича кое о чем говорило. Восстановим хронологию событий: О'Конелл приходит сообщить Джонсу нечто важное о ком-то из сотрудников Восьмого Отдела, через несколько минут Джонс вызывает к себе Лича, и буквально в ту же секунду появляется он сам. Сопоставить факты и сложить два и два было пустяковым делом.

Знал, значит, что вызовут. Надо же. Выходит, ты и был тем сотрудником, на которого пришел настучать О'Конелл. Знала бы – пустила бы его сразу. А впрочем, небольшая встряска ему только на пользу. Охотникам же нужны стальные нервы? Вот и поупражнялся немного. Другие за такие тренировки деньги берут!

– Занят или считает мух, закинув ноги на стол?
Кэролайн пожала плечами.
– А это разве не одно и то же?
Лич все еще чего-то ждал – по всей вероятности, не удовлетворился ее ответом. Линн снова потянулась за пилочкой для ногтей.
– Занят, – не без злорадства объявила она. – Полагаю, обсуждает с О'Конеллом, каким способом вас лучше казнить. Вам что больше нравится, отделение головы от туловища посредством использования бензопилы, или четвертование? Немного старомодно, согласна, но зато как эффектно.
Она одарила Джона лучезарной улыбкой.

Что же ты такое натворил, Лич? Неужели прогорел, наконец, на какой-нибудь мелочи? Интересно, интересно. Я же говорила, что когда-нибудь тебе не удастся вывернуться. Может быть, этот момент как раз наступил?
Эти размышления внушали оптимизм, и Кэролайн на радостях даже простила О'Конеллу факт его незапланированного появления в офисе.

Вообще-то, ухмыляющаяся небритая рожа Лича действовала Кэрол на нервы уже сама по себе, даже когда он не открывал рта. Правда, этот мерзавец никогда не молчал. Ему всегда было, что сказать, а он не принадлежал к числу людей, которые часто говорили окружающим то, что тем приятно было бы услышать – как и сама Кэролайн. Но так уж устроен мир, что если препираться с одними ей было скучно, то находились и другие, связываться с которыми было не только интересно, но и до известной степени опасно. Не то чтобы это когда-то останавливало Линн от ведения пикантных бесед с такого рода субъектами, но с ними приходилось держать ухо востро.

Первым в списке по уровню опасности, несомненно, был ее босс. Кэрол ни на минуту не забывала о том, что, хотя она и обладала определенным влиянием на Моргана Джонса в мелких будничных вопросах, идти с ним на серьезную конфронтацию было бы равносильно самоубийству.
Вторую строчку в списке занимал Джон Лич – слишком скользкий, слишком много знающий, слишком циничный и просто Слишком. Во всех отношениях. Но поупражняться с ним в остроумии было одно удовольствие.

– Дни идут, а ты по-прежнему все так же мила и приветлива, как при нашей первой встрече. Приятно осознавать, что в этом мире есть вещи, которые не меняются!
Кэролайн проследила за направлением взгляда Джона, недвусмысленно устремившегося в область ее декольте, однако застегивать, возможно, лишнюю расстегнувшуюся пуговичку блузки не стала: он хотел, чтобы она почувствовала себя неловко? Не выйдет. Она на своей территории.
– Конечно. А еще я не постарею и не умру, назло таким типам, как вы и О'Конелл.

На последовавшую за этим просьбу Лича сделать ему чашечку кофе Кэрол едва не фыркнула вслух. От смеха. Но все-таки удержалась от столь несолидной реакции и устремила на исследователя ясный взор синих глаз.
– Сожалею, но кофе у нас исключительно для мистера Джонса. Ничем не могу помочь.

Он же не мог всерьез думать, что она бросится выполнять его просьбу? Ну так вот: в этом случае Кэролайн нисколько не была против того, чтобы Лич разок уверился в справедливости своего предположения. Не беда.

Однако этот мерзкий тип, как оказалось, еще не закончил: помолчав секунд пять от силы, он поинтересовался, как давно О'Конелл прибежал на него ябедничать (ага, значит, все-таки было, за что!), и внезапно завершил серию вопросов весьма неожиданным образом.
– Между прочим, как у вас с ним? Он еще не сделал тебе предложение?

Вот же сволочь. Знал, что мы с О'Конеллом друг друга на дух не переносим!

Кэрол бросила на собеседника взгляд, призванный испепелить его, собеседника, на месте, или хотя бы прожечь в нем аккуратную, не совместимую с жизнью дырочку. Но ее фирменная улыбка все-таки осталась при ней.

– Мистер Лич, – задушевно начала Кэролайн. – Если вас так беспокоит проблема семейной жизни мистера О'Конелла, то почему бы вам не проявить о нем заботу лично, в его присутствии? А если вы обеспокоены моей, то я вам, конечно, премного благодарна, но это не вашей чешуи дело.

Это, само собой, было сказано со всей возможной приветливостью и самым что ни на есть любезным тоном. Добавьте сюда приторно-сладкую улыбку, и картина будет совсем полной.

Отредактировано Caroline Derington (2010-08-28 22:22:05)

Нет, ну что он себе позволяет?! Думает, ему все дозволено? Считает себя таким крутым исследователем, что ему невозможно найти замену? Незаменимых людей не бывает, мистер Лич! И ты можешь ухмыляться, сколько хочешь, но в эту самую минуту там, вот за этой дверью, О'Конелл сдает тебя Джонсу со всеми потрохами. И пусть я пока не знаю, что ты там такое натворил, но на этот раз ты наверняка так легко не отвертишься.

Маневр этого психопата (может, мутанты все такие? Или не все, а только мужчины) Кэролайн разгадала быстро, но воспрепятствовать ему не смогла: не спихивать же его задницу со стола, в самом деле! Тут в Линн, по большей части, говорила привычка избегать прикосновений. Да и потом, любые силовые методы всегда казались ей грубыми и в определенном смысле бесполезными. Насилие, как известно, не крайняя мера. Крайняя мера – шантаж.

– При чем тут О'Конелл, Schatzi? Вообще-то, я говорил о вас с боссом!

Приходилось признать, что О'Конелл в сравнении с этим падонком – просто агнец божий, тихий и кроткий. Потому что Лич – мер-за-вец. Редкостный. Как его еще до сих пор никто не пристрелил за его длинный язык!
И ведь не боится же. Травит скользкие шуточки о шефе, да так, чтобы сам шеф слышал… Наглец. Поганец. И просто нахал!

Кэролайн уже открыла рот, чтобы ответить, но Лич не дал ей и слова сказать: он, видите ли, еще не закончил – спрыгнул со стола и выдал такую тираду, от которой Лине захотелось задушить его на месте голыми руками. Ну или, в ее случае, руками в перчатках, которые Кэрол, в силу некоторых особенностей своего организма, исправно носила с собой и натягивала при первой необходимости в любом месте и в любую погоду.

По большому счету, можно сказать, что она не стала отказывать себе в удовольствии – потому что, еще прежде, чем Джон договорил, Линн схватила со стола степлер (их у нее было два, и она, разумеется, машинально выбрала тот, что побольше) и со всей накопившейся за утро яростью швырнула его в Лича, очень надеясь, что попадет в голову и сотрет, наконец, самодовольную ухмылку с этого наглого лица.

– Geh zum Kuckuck, mein Lieber!* – очень доброжелательно произнесла она, снова примеряя обычную отстраненно-вежливую улыбку, способную вывести из себя любого нетерпеливого посетителя.

Кроме Джона Лича. Но Кэрол не отчаивалась добиться своего – не в этот раз, так в следующий. Если для Скользкого Джона он вообще наступит, этот следующий раз.

* – Катись к черту, милый! (нем.)

Отредактировано Caroline Derington (2010-08-30 00:09:39)

Дальше события развивались с неизбежностью брошенного с горы снежного кома.
(с)

Людям неприменно надо расставлять ловушки для других людей, а без этого они всё будут недовольны.
(с)

Несмотря на собственную предвзятость, Джонс всегда был полностью согласен с мыслью, что никто не идеален...
... Просто все зависит оттого, что принимать за идеал, - незаметно сжав крышку стола, для пущей уверенности повторил как мантру Джонс и попытался расслабиться, встречая в своем кабинете следующего посетителя - чуть ли не пританцовывающего после спектакля в приемной Джона Лича.
У Моргана это даже почти получилось.
– Салют, шеф!
Данный сотрудник 8 Отдела идеальным, по мнению шефа, характером не обладал определенно.
- И вам того же, мистер Лич, - Морган убрал руку от селектора, с помощью которого, заинтригованный ночным инцидентом, как раз собирался вызвать Джона к себе. Однако последний умел не только уходить по-английски, но и приходить. То есть неожиданно без приглашения. Единственное, что хоть здоровался.
Морган проводил взглядом гордо шествующего посетителя к дивану и терпеливо понаблюдал за тем, как последний предельно комфортно на нем располагается.
Решив, что примеру ученого вполне можно последовать, Морган упал в собственное кресло и, отклонившись, привычно пристроил ноги на краешке стола.
Если в этой игре правила и были, то им определенно не следовали.
Закончив возиться с местоположением своих кроссовок (Джей старания оценил), Лич, наконец, соизволил обратить на шефа внимание.
– Ну что, уже пора заказывать гроб и торжественные похороны, или у меня еще есть шанс оправдаться?
- Что-то рано, мистер Лич, вы себя хороните, - Морган сложил руки в замок и пристроив их где-то в районе диафрагмы. - Есть за что?
Так мило шеф улыбался слишком редко, чтобы это не выглядело сейчас подозрительным.
На самом деле Морган был удивлен, что Лич явился к нему по-собственному желанию. Да, он часто крутился вокруг его кабинета, но если дело доходило до того, чтобы показать нос дальше приемной, Лич быстро скрывался в неизвестном направлении или так же целенаправленно шел доставать 8 Отдел, располагавшийся этажом ниже. А здесь - такая удача. Даже приглашение не потребовалось.
Поэтому, понимая исключительную неповторимость подобной ситуации, шеф принялся внимать каждому сказанному слову со стороны его любимого кожаного дивана.
Я знаю, Джон, что выгоду сейчас в этом кабинете ищу не только я.

На самом деле, Джон Лич всегда был для Моргана Джонса такой личностью, которую, как древний кубик-рубик, хотелось бы вроде и сложить правильно, решив, наконец, это алгебраическое уравнение с не одним десятком неизвестных, а с другой стороны, как потом признавал шеф, подобная затея была бы сплошной головной болью, ибо на копание в тех дебрях, которые творились у ученого где-то в сером веществе, не было ни времени, ни желания. И все это было несмотря на то, что сомневаться в прибыльности результатов подобного эксперимента у Джонса наивности не хватало.
– Мне рассказывать все подряд, или я буду удостоен чести ознакомиться с доводами обвинения?
Морган мгновенно вспомнил свое детство, когда ему вместе с отцом довелось побывать на нескольких судебных процессах. После этого еще Джей-Джей долго носился по дому, размахивая стащенной из папиного стола рабочим справочником по уголовному кодексу времен его деда.
Боже, я еще хотел становиться адвокатом. Однако недоуменные ностальгические мысли шефа быстро приняли оттенок привычный сарказма: Да здесь и так через день - сплошной зал заседаний...
... - Меня же наверняка в чем-то обвиняют?
Определенно.
- Поспешу разочаровать, мистер Лич, но удостоить вас подобной чести я не в силах, - тщательно изобразив в голосе раскаяние, Джонс чуть наклонился вперед и стянул со стола "канцелярский предмет из прошлого", как называла его перьевую ручку бывшая жена, чтобы затем снова принять привычную позу "кеды на стол". - Однако только потому, что обвиняющих доводов против вас нет.
Предварительно оказавшись с закрытым колпачком, ручка медленно начала повороты вокруг своей оси в пальцах шефа.
- ... поэтому в целях экономии времени будет лучше, если вы станете задавать вопросы. Это, разумеется, исключительно мое личное мнение, босс.
Из всей фразы, сказанной ученым, Джонс, почему-то, верил только тому, только одному пункту:
- Нисколько не сомневаюсь, мистер Лич, в индивидуальности вашего мнения, - шеф немного развернулся в сторону дивана, не собираясь расставаться со словно приклеенной улыбкой. не такой приторной, правда, какой она была в начале, но сути настроения Джея это особо не меняло. - И я, как ни странно, последую вашему совету.
В подтверждение сказанному колпачок ручки с щелчком открылся и тут же вернулся на место.
- Так поведайте мне, что же случилось между вами и Шоном О'Конеллом ночью 12 октября рядом с неким баром "Рептилия".
Любить подобных Личу - это лучший способ хоть сколько-то действовать им на нервы.
По-крайней мере, Джонс возлагал на подобную истину очень большие надежды.

Стоит заметить, что в ораторских способностях Джона Лича Морган Джонс сомневался предельно редко, да и то преимущественно в те моменты, когда ученый был занят экспериментами в лаборатории или просто молчал. Последнее происходило еще реже, чем сомневался Джонс, поэтому образцом "примерного поведения" для шефа был именно Лич-исследователь.
– Да что вы говорите!
Сейчас же, учитывая бросающиеся в глаза факты о том, что Джон находился в его, Моргана, кабинете, и красноречиво - и еще, как могло показаться с первого взгляда, в подробностях - вещал о том, что происходило у пресловутой "Рептилии", ничто нечастым проявлениям сомнений шефа никаким образом не способствовало.
В то, что Шон его ни в чем не обвинял, Лич конечно же не поверил. Морган, собственно, о подобной милости "свыше" и мечтать не мог, зная о частых приступах циничности у ученого, и на подобную байку особо не рассчитывал. С определенной стороны неверие сотрудника ему было даже на руку...
Разумеется, те корыстные цели, которые преследовал Джонс, никакому разглашению подвергаться не собирались. По-крайней мере, пока.
Поэтому разочаровываться в том, что капкан захлопнулся из-за покачнувшейся низко находящейся ветки, шеф как-то не спешил.
Во-первых, те истории, что рассказали ему Лич и О'Конелл, содержали в себе несколько мелких несостыковок, за которыми могло скрываться нечто большее, чем просто банальная забывчивость и даже желание скрыть не слишком положительно влияющие на репутацию моменты.
"Дуло, нацеленное промеж глаз"?
Морган хмыкнул, прослушав особо красочное место из доклада Джона. Когда же ты, парень, на рожон лезть перестанешь? Риторический вопрос вот уже как шесть лет оставался без должного ответа.
- Парень совсем не умеет проигрывать. Вы бы объяснили ему, что к чему, босс!
А во-вторых...
А во-вторых, Джон, мне не нравится то, что ты слишком много говоришь об О'Конелле.
Очень милый ход, мистер Лич.
Как показывала практика, каждый раз, когда человек, сидя в этом кабинете, переходил на личность, отличную от своей, он либо пытался что-то скрыть, либо зашел для того, чтобы обсудить сделанный "мистером Смитом" отчет, в котором было больше, чем пол ошибки, да еще умудрившись прихватить при этом свой "новомодный, привезенный из самого Китая чай". Если от инцидентов первого случая избавиться президенту навряд ли когда-либо удастся, то последних, выслушивая поначалу из-за собственной неопытности, Джонс вскоре начал выпроваживать из президентских апартаментов.
Размышляя, Морган тем временем продолжал пристально изучать разрисованный причудливыми узорами колпачок от ручки.
Несмотря на то, что порой мистер Джонс чувствовал себя кем-то, вроде буйно помешанного, практике в данном вопросе Морган свято верил.
Поэтому начать Джей-Джей решил издалека, даже сам признавая свои вопросы поверхностными, наивными и в принципе не соответствующими его статусу.
- Все то, что вы захотели мне поведать, мистер Лич, просто предельно познавательно, - Морган защелкал колпачком с меньшей частотой, словно растягивая понятное только одному ему удовольствие. - Но склонен небезосновательно полагать, что это не все, что вы рассказать должны были.
Заглядывать человеку в глаза. Отвратительная привычка, - мгновенно решил Морган, отметив степень хитрости оных у субъекта, пристроившегося на его диване.
- Согласитесь, мистер Лич, если бы дело обстояло так, как вы описали, О'Конелл навряд ли пошел бы ко мне с подобной жалобой. Поэтому я вынужден задать вам несколько дополнительных вопросов.
А подобное состояние Лича объяснялось легко. Даже слишком.
- Для начала мне очень интересно знать, каким образом в вашем сознании сочетаются понятия "посоветовать" и "наставить оружие на сотрудника той организации, на которую вы работаете"?
Джону Личу просто было чертовски интересно.
Хищноватая улыбка Моргана Джонса говорила о том, что определенной степенью любопытства шеф тоже обделен не был.

Там, где правила игры не позволяют выиграть, английские джентльмены правила меняют.
(с)

С точки зрения Моргана Джонса, ничто не могло так скрасить серые скучные будни, как беседы с Джоном Личем в подобных ситуациях. Потому что каждый раз, начиная игру, ты чувствуешь себя так, словно уже второй километр без специальной техники идешь по минному полю и надеешься только на интуицию и госпожу Фортуну, опасаясь того, чтобы последняя не повернулась к тебе неожиданно нелицеприятной частью своей фигуры.
Хотя насчет отсутствия специальной техники я определенно погорячился. Морган улыбнулся.
Несмотря на то, что его способность не имела физических выражений в пространстве, она приносила более полезную, как считал шеф, информацию - она помогала понять человека. То, что он чувствовал. Ведь "детектирование лжи", как записано в медицинском файле, хранящемся на зашифрованном жестком диске его лэптопа, это не просто ощущение и тычок пальцем в небо: "Лгун!" В первую очередь, это - психология.
Вот взять к примеру Лича. На лице президента появилась сдерживаемая ухмылка с кодовым названием "Я-Знаю-Все". Да, с самооценкой у Моргана Джонса все было в порядке.
Однако он никогда не был глуп, чтобы принимать подобные высказывания всерьез.
Самодовольный ученый - глупец. Это правило Морган усвоил еще с тех времен, когда работал под началом Ноэла в качестве стажера 8 Отдела.
Несмотря на характер Джона Лича, к нему это высказывание тоже не подходило. Только потому, что глупцом он тоже определенно не был.
- Был пьян!
Морган скептично взглянул на сотрудника.
А вот изворотливости - Темза.
В такие моменты Джон напоминал Моргану ученика младшей школы, совершившего первую проделку. Однако то, что к такому мальчишескому азарту примешивалась и львиная доля всего накопленного за сорок два года опыта и делало их закрытое состязание более привлекательным, нежели остальную "монологическую речь о прошлом".
- Кстати сказать, до сих пор не вижу в этом беды: все живы, никаких необратимых процессов не произошло.
Иного ответа на пустяковый вопрос Морган и не ожидал. Хотя ладно, у него в запасе были, конечно, несколько вариантов, на которые он мог бы быстро среагировать, но ученый, видимо, решил не создавать себе лишних проблем и пошел по пути наименьшего сопротивления.
Шеф Лича в этом плане понимал. Действительно: зачем тратить силы на такую мелочь, когда знаешь, что впереди будет что-то намного привлекательнее для того, чтобы выстроить более интересную стратегию?..
Джонс удержал себя от соблазнительной мысли о том, чтобы подстегнуть исследователя на тему того, почему обойму он опустошил вручную, а не использовал курок.
Но, как был осведомлен Морган, несмотря на скептичный характер Лича убивать последний не любил. А мысль об убийстве - это еще не преступление.
Тем более трупом остался бы О'Конелл. Я знаю, дорогой Джон, что ты рисковать любишь, но и ты понимал, что каменная кожа - это не шутки.
Морган почувствовал, что окунулся в собственные мысли неподобающе долго для случая. И хватит об этом.
Тем более если учитывать то, что Джонса интересовало отнюдь не отсутствие патронов в "магазине" пистолета О'Конелла. И даже не вопиющее поведение сотрудника, забравшегося (Спасибо, что без ног) сотрудника на президентский стол. На кожаное покрытие.
Да, в кабинете шефа такая чудная картина происходила, пожалуй, в первые: сидящий в кресле Морган Джонс, засветивший в районе стола свои фиолетовые кеды, и примостившийся пятой точкой на том же несчастном столе некий ученый-исследователь из 8 Отдела.
Другой субъект уже лишился бы премии. Минимум - премии.
Но ведь это же был Лич.
- Раз вы чувствуете себя как на экзамене, то я, надеюсь, вы понимаете, что одним вопрос не отделаетесь, не так ли, мистер Лич? - Джонс видел, что на его "для начала" ученый отреагировал не ярко, но однозначно. Ведь детектирование лжи - это в первую очередь психология. - А уж с вашим красноречием, я считаю, вы легко справитесь и со вторым вопросом.
Морган состроил безобидную гримаску, оценив шутку с выпивкой. Актерское мастерство в перечень допустимого оружия этой партии тоже входило.
- Так что теперь я был бы не прочь услышать поподробнее о том парне с гипнозом, которого вы, Лич, собирались вербовать. Насколько я понимаю, именно он неожиданно стал камнем преткновения того балагана, участниками которого мы с вами сейчас являемся.
Джонс уперся локтями в зеленую обивку, пристроив на скрещенных в замок пальцах подбородок, и растянулся в устрашающей улыбке Чеширского кота, приготовившись к следующей остроумной реплике. В том, что она будет таковой, шефу сомневаться не приходилось.

Отредактировано Morgan J. Jones (2010-09-09 22:13:59)

Когда Морган только начинал свою карьеру в Око, ему казалось, что начальству в те времена было скучно, и оно старательно проводило довольно-таки долгосрочную кампанию под названием: "чья программа быстрее доведет сотрудника до белого каления". Так что только первые полтора месяца Джонс почти безотрывно коротал дни и ночи наедине с отчетными бланками, которые по десять штук на душу отдела каждые два дня любезно подбрасывал ему Ноэл, появляясь в дверях с воинственным кличем "Стажер!" и ворохом разноцветных бумажек в руках. Тогда Джей-Джей - еще дремавший в офисном кресле студент последнего курса технического колледжа в обнимку с извечно полупустой чашкой с патриотичным логотипом компании - вздрагивал, с досадой наблюдая за тем, как на очередных джинсах расползается темно-коричневое кофейное пятно, и, почти не скрывая разочарования, снова принимался на работу.
Через пару лет, когда до трагической встречи начальника 8 Отдела с Ящерами оставалось буквально несколько дней, сидя в каком-то пабе и вспоминая былое, Джонс спросил Кертиса, почему из всех стажеров подобная честь свалилась именно на его здоровую, как ему хотелось надеяться, голову. Вопрос, конечно, прозвучал преимущественно в шутку, нежели всерьез. Однако Ноэл, на удивление Джея, счел необходимым ответить: опустив в своей излюбленной манере - с грохотом о столешницу - бокал на горизонтальную поверхность, Кертис подозрительно захихикал. Подобное поведение было в принципе шефу несвойственно, поэтому Морган тогда напрягся. Хихиканье перешло в фирменный раскатистый смех: "Да я просто проверял твое терпение, парень!"
С тех пор Морган Джонс отказался от наивности как от религии, деловой тактики и просто способа развлечь общественность.

Сейчас же, сидя в президентском кресле, Джонс испытывал стабильное чувство дежа вю: несмотря на то, что младше был Лич, а не он, Морган пытался избавиться от навязчивого ощущения, что еще чуть-чуть, и вокруг его шеи затянется детская разноцветная скакалка - такими незатейливыми были приемы, заставляющие активизироваться мозговую деятельность.
Театр парочки актеров-любителей, теннисный корт и по паре ракеток. Шахматная партия с извечно издевательски колеблющимся счетом.
Именно к подобным ассоциациям в голове шефа сводилось это милое препирательство с Джоном.

Пожалуй, именно из-за подобного отношения к жизни Морган Джонс любил ставить ловушки. Как любил выражаться шеф, профессия у него, видите ли, такая.

Поменяв местами ноги так, чтобы сверху, вместо правого, оказался левый фиолетовый кроссовок, Джонс продолжал тщательно внимать речи сотрудника.
– Не собирался вербовать, а начал вербовать, - в голосе Джона проскользнула толика самодовольства. Шеф любил таких людей - они создавали иллюзию того, что на них можно играть, как на ксилофоне, однако в итоге как назло оказывались древнекитайским шэном. Досадно? Возможно.
Но адреналин ведь, черт возьми, - это наркотик.
– Его зовут Дэниел. Дэниел Уайт.
Все новое - это хорошо забытое старое. За все 44 года жизни Моргану усомниться в правдоподобности высказывания не пришлось, и данный случай отнюдь не стал исключением.
Не сказать, что о Уайте Джонс вспоминал чаще, чем полтора раза в год, однако о его на одну половину досье, а на другую - резюме совсем забывать не собирался. Надо же было как-то тренировать память, даже если информация уже покрылась дюймовым слоем пыли.

За весь свой незатейливый монолог в глазах, жестах и мимике Джона Лича отражался весь спектр критических эмоций, на которые, несмотря на свой неисчерпаемый потенциал, ученый на данный момент был способен: пред темны очи президента были представлены и искусно поставленное желание посочувствовать, и глубокая философская задумчивость, хотя Морган на девяносто девять и одну десятую процента был уверен в том, что колкости в мозгу Лича формировались с таким же успехом, как яд в организме африканского бумсланга...
В общем, Джон старался как мог, чтобы никому в этом кабинете скучно не было.

Наконец, в очередной раз сменив положение, чтобы устроиться на кожаном покрытии стола еще немного комфортабельнее, чем прежде, Лич свое повествование закончил.
- Да после такого он в нашу сторону и не взглянул бы! Принципиальный парень, - изрек он глубокую мысль и усмехнулся.
Спорить с безукоризненной логикой ученого, увы, не приходилось:
- Ваша точка зрения, мистер Лич, не лишена рациональности, - перьевая ручка уютно пристроилась рядом с лэптопом. - Я также очень тронут вашей заботой об О'Конелле. - хотя искренне полагаю, что вам это до лампочки, сдержался шеф. - Поражен, что вас это заботит.
- Что ж, имя мистера Уайта мне знакомо. Несомненно жаль, что вашим "переговорам" помешали, однако меня больше волнует несколько иная деталь.
Согласитесь, беседы с мистером Уайтом срывались и ранее, что неоднократно указано в его досье. Я, несомненно, польщен, что даже в разгар драки вы думали о репутации компании, но считаю, что подобное оправдание не является единственной причиной вашего поведения. Минимум свидетелей, на поверку - самооборона...
Всегда испытывая некоторую слабость к богом забытой игре "поддавки", Джонс позволил себе усмехнуться Личу в ответ.
- Так почему нет?

Отредактировано Morgan J. Jones (2010-09-24 18:51:21)

We didn't start the fire
It was always burning,
Since the world's been turning
We didn't start the fire
Well we didn't light it,
But we tried to fight it
<...>

Джонс знал, что фантазия Лича вкупе с его врожденной наглостью давала воистину поразительную смесь, но неожиданно понял, что определенно не осознавал всю глубину эксцентричного эгоизма души этого человека. Морган хладнокровно стерпел и диван, и приспособленный под уютное времяпрепровождения пятой точки мистера Лича стол, однако когда этот... субъект сменил в очередной раз положение своих конечностей и растянулся во весь свой немалый рост на черной коже, Джонс больше не смог терпеть подобное богохульство.
Лич же самозабвенно разглагольствовал, давая шефу прекрасную возможность подготовить тираду.

В его словах не было чего-то неожиданного: термос мечтательности, три столовые подозрительности, ведро нарциссизма...
Ах да, совсем забыл! И, конечно же, море иронии и океан невинности в самых честных на свете глазах.
Джонс с подобным выражением привязанности сотрудника уже сроднился, поэтому чувствовал себя во время происходящего вполне комфортно.
Ничего особенного. То, что доктор прописал. Даже если для того, чтобы регулярно посещать этого доктора, придется сначала выработать прочный иммунитет к ядам.
Но это не означало, что он собирался попустительствовать кое-чьим выходкам.

С Джоном Личем беседа не была беседой. Самая настоящая драка с пятнами крови на офисных рубашках.
Драка за место под искусственными солнцами, какими был истыкан каждый закоулок главного здания корпорации Око.
Джонс портить хлопок такими варварскими методами не любил, так что, пожалуй, это была единственная причина того, что Морган не поднимал на ноги охрану, когда мистер Лич позволял себе игнорировать приглашение в кабинет несколькими этажами выше, чем лаборатория восьмого отдела.

– Жаль, эти двое остолопов со своей дракой помешали и испортили все дело! - сколько сожаления!
Какие страсти, все-таки, творятся в этом офисе, с присущим скептицизмом практически открыто скривился шеф.
... - А то я еще не настолько выжил из ума, чтобы нападать на охотника своей же организации без прямого приказания начальства.

Морган спустил, в конце-концов, фиолетовые кроссовки на твердую землю и привстал, упершись ладонями в стол.
Голос был мягок и навряд ли сулил Джону Личу что-то хорошее.
Ничего особенного. Просто бизнес.
Улыбайся - завтра будет хуже!
Закон Мерфи.
Они так играют. Сначала говорит один, потом вставляет свою реплику другой, но назвать диалогом эту методику общения язык не поворачивается.
Скорее, шахматы. Или даже шашки. И никто не знает, кто в конце партии окажется в дамках.
Если у кого-нибудь из них вообще появится такой шанс.

Вздохнув, шеф заговорил, и с лица его исчезли любые предпосылки для ухмылки.
- А я говорил не об О'Конелле, мистер Лич. Он в высшей степени нужный корпорации сотрудник. Вам и не знать, сколько времени мы затрачиваем на обучение новых охотников, - он начал жестикуляцию, но тут же оборвал себя, оставив движение абстрактным и абсолютно не значащим для всех, кроме него самого.
- Я говорил о том Ящере, которого "дубасил" О'Конелл. И, зная Ваши способности, я уверен, что его каменная кожа не стала бы Вам помехой.
Джонс, не садясь, наклонился, подперев подбородок ладонью, и пристально уставился на Джона.
На губах заиграла легкая улыбка.
- Повторяю вопрос, мистер Лич, после того, как мы расставили все точки над i.
Так почему нет?

We didn't start the fire
But when we are gone
It will still burn on and on and on and on...
Billy Joel, "We didn't start the fire"