Дрезден не любил зимы, не в Лондоне. Здесь как будто все было чуточку хуже, чем в его прошлой жизни: чуточку холоднее, немного более промозгло, слишком часто шёл снег. Но выбирать особо не приходилось. Он застегнул куртку поверх кевларового жилета прежде чем выйти из машины. Дрезден сразу окинул взглядом стоящее перед ними здание. Двухэтажный ангар, незащищенных окон почти нет – хорошо, простая работа: войти и выйти, проследить, чтобы с этим напыщенным индюком Эйвери ничего не случилось. Все, как и в прошлый раз. Дрезден привычно положил руку на ружьё, его босс ни за что не позволит проверять свою охрану на входе, так что можно быть спокойным.
Блэкстоун кивнул охране на входе, он уже видел этих ребят раньше. Его новый босс Эрик Эйвери проявлял большой интерес к деятельности «Нокса», вернее их подпольным экспериментам. Дрезден уже был здесь несколько раз, он давно заметил, что под зданием, должно быть, находится бункер, потому что на панели вызова в лифте было несколько отверстий для магнитных карт и ключей. Фармацевтическая фирма явно занималась не только штампованием мильтивитаминов. Но Дрездену платили именно за то, чтобы он не совал свой нос в чужие дела, чем он и собирался продолжить заниматься, пока вышедший навстречу Эйвери доктор не предложил им проехать на нижний уровень. Дрезден напрягся, раньше на нижний уровень их не приглашали, и на это должна была причина. Он попытался выразить свою обеспокоенность Эйвери, но тот широко улыбнулся, заметив, что Дрездену и не положено всего знать. Что правда, то правда. Мужчина пожал плечами и молча последовал за боссом. В сущности, ему не было разницы, вот только всякие бункеры часто имели какую-нибудь заковыристую автоматизированную систему защиты, которая имела свойство слетать с полпинка. Дрезден знал это слишком хорошо со своего военного прошлого.
Пока доктор возился со всякими кодами защиты, Дрезден попытался запомнить все его действия. Некоторые привычки сложно вытравить, он даже у себя дома всегда перекладывал вещи с места на место, удостоверяясь, что вернул все к начальному состоянию. Дрезден ни за что не объяснил бы, зачем он это делает, это происходило автоматически. Док забил четырехзначный код, где-то наверху заработала лебедка, и лифт пошел вниз.
На нижних уровнях освещение отличалось от того, что наверху, вместо натриево-оранжевых ламп здесь были светодиоды, дающие ровный белый свет. Как в операционной – металлические стены бункера и яркий свет. Доктор повел их куда-то вглубь бункера, часто поворачивая. Эйвери, казалось, был в восторге от увиденного. Дрезден присутствовал вместе с ним на всех переговорах, однако не уделял внимания обсуждаемой информации, видимо, увиденное его боссом совпадало с ожиданиями Эйвери, Блэк же чувствовал себя здесь отвратительно. Слишком много не защищенных подходов и, главное, никаких выходов, даже винтеляционная система была снабжена приваренными люками.
Доктор привел их в комнату с кучей лаборантов, одна из стен комнаты была стеклянной, и Дрезден с ужасом понял, что это была клетка. Он положил руку на плечо Эйвери, останавливая его у входа. Если его босс и был дураком с отсутствующим инстинктом самосохранения, Дрезден не мог позволить тварям из клетки сожрать Эйвери.
- Остановитесь тут, - тихо проговорил он, нагнувшись к плечу Эйвери. – Отсюда открывается достаточно неплохой обзор, и здесь безопасно, - Дрезден сделал ударение на последнее слово. Босс посмотрел на него и с неохотой кивнул. Блэк вышел на пару шагов вперед.
Перед стеклянной стеной был небольшой отсек, расстояния между брусьями маленькой клетки были достаточно большими, Дрезден, не обращая внимания на косые взгляды лаборантов, достал ружье. Доктор вопросительно посмотрел на Эйвери, но тот кивнул, что все нормально, и они могут приступить к демонстрации.
Если бы Дрезден только мог, он бы с удовольствием отвернулся или закрыл глаза, лишь бы не видеть ту тварь, которую приманили на кусок свежего мяса из большой стеклянной клетки в маленькую. Блэк отметил, что несколько ребят в форме охраны тоже держали оружие наготове, но никто из них не доставал его из кобуры, как это сделал Дрезден. Он заметил несколько обращенных ему усмешек, от штатных спецназовцев, но не опустил ружья.
Дрезден вздохнул с облегчением, только когда тварь отпустили обратно. Он заметил, что Эйвери жмет руку доктору, и они о чем-то переговариваются. Дрезден не разобрал ни слова из сказанного за всю демонстрацию, настолько он был сосредоточен на потенциальной угрозе. Парни из охраны и некоторые лаборанты направились к выходу, некоторые из них специально задевали Дрездена плечом, он даже услышал привычное для него «мальчик-солдатик», сказанное в кулак. Блэк хмыкнул, он всегда считал, что лучше перестараться, чем быть похороненным в закрытом гробу. Однако, на этот раз все, кажется, прошло хорошо.
Стоило мужчине отвернуться от клетки к Эйвери, как он понял, что все слишком рано начали считать, что опасность позади и расслабились.
На полу маленькой клетки растекалось кровавое пятно, несколько пятен попали на пол комнаты. Никто не заметил, что стеклянная дверь не успела закрыться полностью. Дрезден ничего не успел понять, когда он услышал крики. Мужчина успел наполовину обернуться, но что-то тяжелое ударило его по голове, он инстинктивно нажал на курок. Дрезден услышал раздавшийся выстрел, ружье больно отдало в плечо, а следом все потемнело.

..::..

- Черт, - пробормотал он вслух просто, чтобы проверить, что он все еще может говорить и различать звуки. И он все еще мог. Хриплый и скрипучий голос больно раздался в голове.
Дрезден открыл глаза, чтобы удостовериться, что эта функция тоже все еще работает. Он лежал на полу, освещение неприятно мигало. Левая рука лежала в чем-то мокром и липком. Дрездену даже не пришлось поворачиваться в ту сторону, чтобы понять, что это за субстанция. Он сел, оперевшись на стену, и еще раз посмотрел на разорванное горло своего бывшего босса. Вот ведь действительно: черт! В комнате было еще два трупа, но больше не следа чего-то живого. Клетка, как и ожидалось, была пустая.
Дрезден с трудом поднялся на ноги и подобрал с пола свой Ремингтон. Он передернул переднюю рукоять, выбрасывая отстрелянную гильзу. Голова слегка кружилась, но на это у мужчины не было времени. Он еще раз внимательно осмотрел клетку – пусто, потом запер дверь в коридор. Интересно, сколько он был без сознания? Тяжело прислонившись к запертой двери, Дрезден дотронулся до головы в том месте, куда пришелся удар. Он поднес руку к глазам – кровь. На ощупь было похоже на следы когтей. Должно быть, это дело лап той самой зверюшки, которая позавтракала его боссом. Счастливого рождества, Эрик Эйвери. Дрезден еще раз выругался, прижимаясь лбом в двери. Он бросил взгляд на Эйвери, и его начало подташнивать.
Чтобы отвлечься, Дрезден нащупал коммуникатор на стене и нажал на кнопку вызова.
- Кто-нибудь? – без особой надежды спросил он. Действительно, надеется было особо не на что. Независимо от того, сколько он провел в отключке, вырвавшееся количество тварей уже либо сожрало персонал, либо было достаточным, чтобы сработал автоматический режим эвакуации и полной изоляции здания. Стандартная процедура для такого рода учреждений, занимающимися подобными экспериментами. Ответа не было. Комлинк, должно быть, должен был связан с комнатой охраны. Дрезден сделал глубокий вдох, и сделал над собой усилие, чтобы отрапортовать о происшедшем по всем правилам пустой комнате. – Инцидент в лаборатории 74, нужна помощь. Прием.
Ответа не было и на этот раз.
- Прекрасно, - Дрезден скривился. Он осел на пол рядом с трупом своего босса. Пошарив в карманах Эйвери, Дрезден достал оттуда сотовый: нет сигнала. Что ж, похоже, он сам по себе. И ему нужно было прорываться через систему безопасности на изолированной базе, полной модифицированных тварей к выходу. К возможному выходу. – Пре-крас-но, - повторил он по слогам.
Мужчина подошел к двум телам в белых халатах. Стараясь не думать о том, что он делает, Дрезден снял с халатов идентификационные карточки и достал из карманов все возможные ключи. На случай.
Тяжело вздохнув, он открыл дверь комнаты. Светодиоды сменились аварийным тускло-красным светом, который значительно снижал видимость.
- Бывало и похуже, а? – спросил он у своего ружья, стараясь успокоить самого себя. Ухмыльнувшись Дрезден выскользнул в коридор, держа Ремингтон наготове.

Чей-то пистолет уткнулся ровно туда, где немного раньше его царапнул тварь. Дрезден выдавил из себя что-то нечленораздельное, похожее то ли на задушенный стон, то ли на шипение. За пистолетом последовал приказ, отданный высоким женским голосом. Замечательно, еще одна тварь к списку тех, что успели сбежать. Только эту нельзя убить, человек все-таки. Дрезден попытался повернуть голову, чтобы дуло пистолета переместилось куда-нибудь подальше от его свежей раны, которая все еще кровоточила, но девушка только сильнее прижала ствол.
- Полегче, ладно? – зло пробормотал Дрезден, разводя руки. Он убрал палец с курка и надеялся, что его новая знакомая сочтет этот общепринятый жест желанием к сотрудничеству. Однако, если ему попалась до смерти испуганная лаборантка, нашедшая себе оружие, можно было рассчитывать на пулю в затылок. Гражданские слишком привыкли, что все должно быть точь-в-точь, как в фильмах, Дрезден должен был тут же бросить ружье и начать послушно следовать приказам. Мужчина сделал глубокий вдох. Не было смысла злиться на девушку, она пока ничего не натворила, но Дрезден слишком резко реагировал на физическую боль. Ему нравилось думать, что именно поэтому он прожил уже почти 30 лет. Ему свой возраст казался не то чудом, не то проклятьем. – Убери пушку, а то кровью запачкаешь, - Дрезден постарался выровнять тон, но ему это не очень удалось.
Однако девушка оказалась неглупой и поняла, что он имел в виду. Возможно, ей подсказала струйка подсыхающей крови у Дрездена на шее. Рана была не смертельная и даже не опасная, но в данных условиях, Блэк не мог быть в этом до конца уверен. Если твари взбесились от одного запаха телячьей крови, то насколько же желанной вкусняшкой для них становился он? Мужчина отогнал эти мысли. Нужно решать проблемы по мере их поступления. И первоочередная проблема сейчас – это незнакомка с пистолетом за его спиной.
Дрезден развернулся, медленно, все еще держа руки на уровне плеч, мало ли, вдруг ему попалась смышленая истеричка. В висках стучало, и снова начала кружиться голова. Мужчина сморгнул двоящуюся картинку. Перед ним был коридор, из которого он только что вышел, освещенный аварийным светом и девушка, которая держала пистолет двумя руками. Дрезден удивился, что она довольно крепко держала оружие, но все-таки не достаточно, он бы мог разоружить ее почти без проблем, но желания испытывать судьбу не было. Хрупкие девушки иногда оказываются на редкость сильными и тренированными, а он сейчас не совсем в состоянии справиться с быстро изменяющейся обстановкой.
- Не тыкай в меня этим больше, - устало проговорил Дрезден, кивая на пистолет. Он попытался идентифицировать, кем работала девушка, но никаких опознавательных знаков на одежде не было, ни ID, ни пропуска – ничего, на ней была кожаная куртка и джинсы. Светлые глаза девушки внимательно следили за Дрезденом, похоже, она тоже не смогла сразу определить, кто он. Мужчина был одет в черную форму охраны Эйвери, ничего особенного, самый обычный мальчик-солдатик, но его одежда значительно отличалась от формы здешней охраны. Дрезден попытался взглянуть на себя со стороны: разбитая голова, рука в крови, заряженное ружьё... Да, он вполне мог представлять угрозу, если бы где-то там в неверном кроваво-красном свете не таился с десяток хищников, куда более опасных, чем раненный дезертир. Перед глазам поплыло. – И в людей своей игрушкой здесь тоже не тыкай, тут найдутся другие мишени, - быстро пробормотал он, пытаясь сосредоточится. Видимо, тварь приложила его сильнее, чем Блэк ожидал, ему нужно было добраться до аптечки, он видел медицинский отсек по пути сюда, когда их вел доктор. Нужно было добраться до лифта, а оттуда повторить путь. Звучало довольно просто, как же.
Предупреждая возможную попытку девушки разоружить его, Дрезден проговорил скороговоркой:
- Я не отдам тебе оружие, лучше сразу пристрели. Баш на баш: ты не тычешь в меня пистолетом, я даже не начинаю думать о том, что в тебя можно целится, идет?
Зрение прояснилось и стало вполне терпимо стоять прямо на двух ногах. За углом раздался какой-то шорох, Дрезден схватил брюнетку за локоть и затащил в комнату, из которой она вышла. Девушка пыталась сопротивляться, но он отвел ее руку с пистолетом в сторону и угрожающе прошипел, прижав палец к губам. Дрезден выглянул в коридор – никого. Он прислушался, но не услышал ни звука. Неужели, показалось? Или у него настолько сильно шумит в ушах? От этих размышлений его отвлек довольно чувствительный пинок зажатой девушки. Тут Дрезден не выдержал и сорвался:
- Ты что, хочешь, чтобы нас двоих сожрали к чертовой матери?! Если так не терпится повстречаться с собственной смертью, иди! – он указал на коридор, - Беги и ори что-нибудь, тогда эти твари быстренько найдут тебя и съедят, только дай мне, пожалуйста, шанс уйти отсюда самому. Или хотя бы в одном черном пакете!
Внезапно в голову Дрездена прокралась мысль, которую он упорно отгонял от себя. Он заметил, что в условиях повешенной сосредоточенности, он соображает лучше, а дурнота отступает.
- Какого черта ты вообще здесь? Почему ты не эвакуировалась со всеми?
В это время система безопасности решила подать голос:
- Внешний периметр благополучно запечатан. Пожалуйста, подождите, пока система безопасности внутреннего периметра будет готова для инициализации.

А девушка оказалась не робкого десятка, и, видимо, так же не без проблем с удержанием гнева. Дрезден усмехнулся, когда его новая знакомая, не выдержав его речей, огрызнулась, но буквально в тоже мгновение у него в глазах снова потемнело. Не успел мужчина восстановить зрение, как брюнетка взяла его за руку и потащила куда-то. Дрезден вывернулся и освободил руку. Девушка бросила на него испепеляющий взгляд и приняла выжидающую позу, поразмыслив, Блэк решил впредь не изображать из себя капризную дамочку, поэтому позволил девушке снова взяться за его руку и потащить куда-то по коридору, как выяснилось – в мед.отсек. Что ж, чудесно, одной проблемой меньше. Дрезден тяжело опустился на стул, и начал барабанить по сидению пальцами, пытаясь заглушить шум в ушах. Неужели он настолько не рассчитал, силу повреждений? На ощупь рана была достаточно болезненной, но не сильно глубокой. Возможно, слабость была результатом кровотечения. Что уж говорить, Дрезден редко попадал в по-настоящему серьезные передряги, поэтому не мог утверждать точно.
Ему очень не хотелось снова поворачиваться спиной к девушке, но пришлось. Дрезден выпрямил спину и положил ружье на колени. Нужно было срочно собраться, в таком состоянии он долго не протянет. Даже если эта почти-врач сумеет перевязать ему голову, где гарантии, что он сможет так же быстро восстановится? Девушка осторожно дотронулась до его головы, стараясь не задеть рану. Надо сказать, ее прикосновение было успокаивающим. Занятно, учитывая, что только что угрожала ему пистолетом.
- Ты типа частного детектива или не очень удачливой воровки, что ли? – спросил Дрезден, пока девушка отправилась на поиск нужных ей медикаментов. Он наблюдал за ее спиной, пока она открывала все подряд ящики и доставала то, что ей было нужно. – Ты не работаешь на «Нокс», раз понятия не имеешь, что здесь произошло.
Это было чистой воды блефом, Дрезден был уверен, что большинство сотрудником и понятия не имели, что происходит в лабораториях 7 уровня. Признаться, он сам не до конца все понимал, он просто знал, что ему нужно уйти отсюда живым.
- Ты мне даже имени своего не сказала...
Дрезден хотел добавить к этому что-то еще, но все его слова потонули в проглоченном стоне, потому что девушка вылила ему на макушку то ли йод, то ли перекись, то ли разожгла там маленький костерок, чтобы было светлее. Но почти сразу стало легче. Знакомое чувство – чувство облегчения после всепоглощающей боли, которая, кажется, никогда не прекратиться. Но она останавливается, и тебе кажется, будто ты не знаешь, как без нее жить. И вообще, возможно ли это. Дрезден никогда и не за что не променял бы это чувство на то, чем обычно его заменяют: наркотики, секс. Наверное, в какой-то степени из-за этого он пошел в армию. Блэк помнил, как в детстве у него случился острый перитонит. Мальчик несколько часов корчился от боли, пока его не увезли на скорой. Весь следующий день после довольно легкой операции, он повторял про себя «пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть бок перестанет болеть», а когда на утро боль ушла, мальчик понял, что ему этого не хватает. Он предпочитал не рассказывать об этом, чтобы его не посчитали больным или зависимым, но факт оставался фактом – Дрезден обожал все свои синяки, ссадины и шрамы. А где, как не на службе стране заработаешь больше всего ранений?
- Хорошо пошло, - пошутил Дрезден, когда девушка перешла от садистских штучек к вате и бинтам. – Только уши мне не примотай, - он попытался обернуться, чтобы подмигнуть, но получил легкую затрещину и выговор насчет того, какой он отвратительный пациент. – Когда закончишь, я надеюсь, ты знаешь путь в серверную, нам надо там срочно что-нибудь сломать, иначе после замыкания внутреннего периметра мы останемся наедине с тем, что бегает в темноте. А я, конечно, сильно благодарен тебе за помощь, но пока не доверяю тебе свою жизнь. Полагаю, у нас это взаимно, так что без обид.
Что-то было не так в этой девушке, какое-то отвратительно вязкое чувство, будто тебя видят насквозь. Дрездену это не нравилось, очень не нравилось. Ощущение сосредоточенного взгляда ее светлых глаз на его затылке, даже одно ее присутствие было похоже на прогулку по заболоченной местности, а Дрездена и так сейчас немного шатало, он легко мог оступиться. Проблема в том, что эта тоненькая, молодая девушка в его представлении представляла угрозу. Блэк не до конца понимал, в чем именно дело, но что-то с девушкой было не так. И ему было очень неуютно, что она стоит за его спиной с пистолетом за спиной.
За спиной.
Спиной к незапертой двери.
Дрезден резко вскочил, оттолкнув девушку, и развернулся к дверному проходу. В неверном свете мелькнуло что-то темное. Дрезден спустил курок и передернул затвор. Гильза я характерным металлическим звуком ударилась об пол, но кроме этого звука в тишине пустого бункера раздалось что-то еще. Звук скрежета когтей по металлу. Дрезден выстрели еще раз. И еще. Он подходил ближе к двери. Мужчина рывком закрыл дверь и пододвинул стол, блокируя ее.
Он сполз по стене, слушая, как с той стороны что-то с силой ударяется в непроходимую преграду.
- Вот они, твои другие мишени, - выдохнул он, находя глазами девушку, которая не могла решить, нужно ли ей целиться в Дрездена, или парень все-таки не псих. – Теперь нам нужно искать другой выход отсюда.
Блэк тяжело перевел дыхания. Он понятия не имел, как он узнал, что тварь в проходе, и что ему нужно стрелять. Некоторые вещи просто приходили к нему в голову, инстинкты очень редко его подводили.

- Я думаю, ты не хочешь со мной поделиться, с каким именно воображаемым другом ты сейчас общалась. Я тебя не виню. Я сам немного с прибабахом, ну ты заметила, - проворчал Дрезден на монолог девушки с самой собой. Вернее, эти слова были явно обращены к ее работодателю, который слегка не рассчитал опасность задания, на которое отправил девчонку. Потому что если бы ее босс знал, то он отправил бы отряд спецназа, а еще лучше сбросил бы на это место ядерную боеголовку. Все лучше, чем быть запертыми в железной коробке с хищниками, которые жаждут тобой отобедать. Мужчина начал бормотать про себя цифры, отсчитывая про себя истраченные патроны: - Два, три, четыре. Еще четыре. – Дрезден похлопал себя по карманам: два магазина для Ремингтона и две обоймы для старого Кольта, висевшего на поясе. Он не собирался на войну с монстрами этим утром, поэтому не сильно подготовился. Еще один пистолет с полной обоймой у девушки, Патриции. Слишком мало даже для одной такой твари, которая билась по ту сторону двери. Дрезден солдат, но не супермен, у него нет бесконечного огнестрельного запаса, к сожалению.
- Жаль тебя расстраивать, но, да, нам придется прорываться здесь, - мужчина тяжело вздохнул, он бы дал самому себе затрещину за то, что расслабился и не осмотрелся сразу. Ведь в подобных ситуациях всегда главное знать, где ближайший выход, и держать его по возможности свободным. А он поддался минутной слабости. Капитан Флинн, его командующий офицер, всегда в такие моменты беззлобно называл Дрездена балбесом и заговорщически подмигивал ему. Дэнни Флинн всегда прикрывал за Блэком его косяки, он был ему старшим братом, который никогда не дразнил и толкал локтями, пока не видят родители.
Он надолго замолчал, удалившись в воспоминания и самобичевание. Рана на голове, похоже, на самом деле мешала ему разумно соображать. Дрезден молча выслушал девушку, потом невпопад кивнул, поднялся с пола и подошел к бутыльку с обезболивающими, которые Патриция оставили на столике рядом со стулом, где еще несколько мгновений назад сидел Дрезден. Он проглотил несколько белых таблеточек, не запивая. Блэк не особо заботился о дозе. В любом случае было слишком мало для передозировки, а уж какой бы результат ни получился, он все равно будет смазан убойной дозой адреналина в крови. Мужчина тяжело опустился на стул.
- У нас никак не выходит диалог, - он наконец-то посмотрел на девушку. Сам того не ожидая, Дрезден встретился с ней взглядом, и у него мурашки по коже побежали от того, насколько напуганным был этот взгляд. Черт возьми, он был не готов взять на себя обязанность чужую жизнь За маленькую упрямую чужую жизнь. Именно от этого он убежал несколько лет назад, именно этого он старался избегать, выполняя роль простого охранника. Дрезден отвел взгляд. А девушка-то оказалась куда смелее него, она не боялась показывать свою слабость перед опасностью, и вещи она говорила более умные, чем вертелись в его тяжелой голове. – Между нами одни вопросы, повисшие без ответов. И ты права, мне как-то не хочется здесь перед тобой выкладывать, потому что, - Дрезден устало потер левую бровь в том месте, где у него был шрам. Он безошибочно всегда дотрагивался лица именно там, где остался всего лишь слабый след от длинной царапины, едва не задевшей глаз. Всего лишь воспоминание, отголосок, но тело помнило боль очень хорошо. – Потому что я просто не доверяю людям. А особенно не доверяю людям с оружием, которые это оружие используют против меня. Но у меня не очень большой выбор, да? – Дрезден усмехнулся сам себе, он смотрел перед собой. – Нам нужно выйти через эту дверь, а за ней – генномодифицированная тварь. Понятия не имею, что она из себя представляет. Когда-то это было животным, но сейчас оно – что-то другое. И ты права, эта кошка в 200 раз сильнее, умнее, у нее обострены все чувства, и она уже уб... И она не одна. И уже есть три трупа. Я – следующий в очереди быть съеденным, и это очевидно. Мне жаль, Патриция, что ты застряла со мной тут. Но нам нужно выбираться. И тебе нужно отодвинуть стол, которым я блокировал дверь, потому что, когда дверь откроется, тварь бросится на первое, что увидит. Я смогу выстрелить в нее несколько раз. Если повезет, этого будет достаточно. Если нет, - Дрезден достал пистолет из кобуры и передал его девушке. – Если не повезет, то я желаю тебе удачи. Полагаю, остальные детали мы обсудим после того... Ну, после решения этой проблемы.
Дрезден поднялся и хлопнул в ладоши больше для того, чтобы развеселить самого себя. Даже после собственного героического прощального монолога, он не мог допустить и возможности, что он умрет. Уверенность Блэка в собственном бессмертии была чрезмерно смешной для человека с его опытом. Но факт остается фактом. Дрезден не боялся смерти, потому что не думал, что может умереть. Он боялся, что ему снова будет нестерпимо больно, и даже «пожалуйстапожалуйстапожалуйста» не поможет унять эту боль больше никогда.
- Перед смертью не надышишься, - усмехнулся своему остроумию Дрезден. Он встал на изготовку с ружьём. - Считай это проверкой: если выживем, тогда никаких больше недомолвок: сядем и дружно выложим друг другу все карты, идет?.

Дрезден еще раз тряханул головой, на всякий случай. Чтобы отогнать оттуда плохие мысли и уже почти не отступающую дурноту. Он всегда был командным игроком, поэтому ему было странно, что сейчас он пытался просчитывать игру на одного. Возможно, сказались три года вольнонаемной работы, когда он выступал в роли частного телохранителя или был в компании таких отморозков, что проще было действовать одному и отвечать за свою собственную шкуру. А возможно, все дело в том, что он не рассматривал Патрицию полноценной боевой единицей. Она была храбрая и достаточно сильная. Но этого явно было мало здесь и сейчас. Девушка встала рядом со столом. Пора было начинать.
- Три, - резко бросил Дрезден, удерживая ружьё на уровне глаз. Он ожидал, что как только Патриция отодвинет стол, тварь тут же ворвется в комнату, но этого не произошло. Они обменялись непонимающими взглядами. Блэк стоял в замешательстве, сжимая ружье так, что побелели костяшки измазанных в крови пальцев. – Ну, давай, - тихо прорычал он. Ожидание опасности куда хуже непосредственной угрозы. Дрезден прекрасно знал, что тварь там, на другой стороне, что он слышит их, чувствует их запах, но она ждет. Ждет, пока они расслабятся и сделают промашку. В голове мелькнула мысль, неужели эти штуки умеют соображать не только за счет инстинктов, вдруг они как люди, и по спине пошли мурашки.
Дрезден подал Патриции знак, чтобы она так и оставалась на месте, скрытая от обзора твари стеной. Это ее вряд ли спасет, но может выиграть девушке пару секунд. Медленно, все еще держа палец на спусковом крючке Ремингтона, Дрезден подошел к двери. Он посмотрел на девушку, которая тоже держала оружие наготове. Блэк кивнул ей. Оставалось надеяться, что она поняла, что он имел в виду, чтобы она оставалась на месте и была осторожной, а еще, что сейчас он откроет дверь. В любом случае, у них был только один выход из этой комнаты.
Дрезден левой рукой потянулся к металлической ручке и нажал на рычажок. С легким щелчком дверь приоткрылась. Мужчина успел заметить, что если они не успеют отключить систему безопасности, тогда эти двери герметически заблокируются так, что их будет не открыть даже с помощью магнитного ключа. Дело плохо, нужно было спешить. По правилам безопасности подобных помещений, двери открывались внутрь: если возникнет угроза безопасности, он не должны будут препятствовать эвакуации в коридорах. Дрезден резко потянул за ручку и сделал несколько шагов назад.
От неожиданности у него перехватило дыхание, и мужчина замешкался. С той стороны почти на уровне его глаз висела в воздухе огромная скалящаяся голова. Дрезден моргнул, в темноте аварийного освещения он не сразу заметил массивное туловище твари, опирающиеся на четыре лапы. Это была другая тварь. Не та, что напала на него раньше, но определенно одна из той клетки. Дрезден не успел разглядеть все разнообразие видов во время демонстрации, потому что в стеклянной клетке было темно. Должно быть, для того, чтобы твари не возбуждались от яркого света. Огромные клыки были красными, казалось, от крови. Но, может быть, дело было лишь в аварийном освещении. Дрезден успел поймать недоумевающий взгляд Патриции на себе. С ее мест, было не видно вообще ничего, и девушка не понимала, почему Блэк застыл с чуть ли не отвисшей челюстью. Мужчина на мгновение крепко зажмурился и снова открыл глаза. Он спустил курок прежде, чем тварь успела напасть первой.
В этот раз он не слышал удара гильзы об пол, после того, как передернул переднюю рукоять ружья, не слышал резкого вздоха Патриции (лишь боковым зрением отметил, как широко открыты ее глаза от ужаса). Дрезден не слышал своих собственных шагов, когда начал отступать назад. Единственное, что заполняло его сознание, это противный хлюпающий звук, когда пуля вошла в левую глазницу кошки, и душераздирающий вопль, переходящий в рык. Тварь прыгнула вперед, но Дрезден выстрелил еще раз ей в морду. Он пытался шагать быстрее, но ничего не вышло, и тяжелая туша придавила его к полу. От резкого падения на спину из легких вышибло весь воздух. Ружьё выпало из рук. Дрезден ждал, пока в него вонзятся острые когти или клыки, но этого не произошло. На его грудь, куда приземлилась огромная морда, лилось что-то теплое. На секунду Дрездену показалось, что это его собственная кровь. Он приподнял голову, чтобы увидеть пустой взгляд одного глаза. Вместо второго было красное месиво. Еще одна пуля прошла над левой надбровной дугой твари, выбивая мозги к чертовой матери. Мертва?
Дрезден попытался сделать вдох, но ему это не удалось, труп навалившейся на него твари был слишком тяжелым.
- Не стреляй, - прохрипел из последних сил Дрезден, боясь, что Патриция может решить, что кошку нужно добить. Он боялся, что прицельный выстрел может пробить тушу насквозь и достаться ему самому. Воздуха отчаянно не хватало. Дрезден попытался скинуть с себя тварь, когда почувствовал всю ту же крепкую хватку тонкой женской руки на своем запястье. Патриция помогла ему высвободится, наполовину вытянув его из-под тяжелой туши. – Спасибо, - хватая ртом воздух, проговорил Блэк. Что за день сегодня? Он второй раз был в смертельной опасности, и чудом выходил из нее почти невредимым. Мужчина почувствовал себя большим, непобедимым героем, но от этого чувства ему стало только противно. Тошнило так сильно, что не было сил сдерживаться. Образ изуродованной кошачьей морды и запах теплой крови, казалось, въелись в его кожу. Дрезден оперся руками в пол, пока его рвало самым обычным утренним завтраком. Ну, кто же знал, что к обеду этот день обернется такой катастрофой. Блэк очень хотел оказаться сейчас в другом месте, в абсолютно любом другом месте. Он оттер рот рукой и поднялся. Казалось, что стало полегче.
Ружьё было в правой руке, Дрезден даже не заметил, как схватил его первым делом, после того, как Патриция помогла ему высвободиться из-под твари. Мужчина молча подошел к огромной туше и выпустил два оставшихся патрона в голову. Для верности. Чтобы не оставлять за их спинами это ужасное и опасное существо.
Он молчал, потому что боялся, что если откроет рот, чтобы даже объясниться или в очередной раз поблагодарить девушку, то шаткий баланс здравомыслия будет нарушен, и он соскользнет. Дрезден не знал, чем это может обернуться, поэтому сейчас предпочитал отмалчиваться или использовать короткие фразы. Он, в прошлом, военный, еще никогда не попадал в такое дерьмо.
Мужчина расстегнул и снял с себя черную куртку, ставшую жесткой от засыхающей крови твари. Он достал из кармана на жилете запасной магазин и перезарядил ружье. Дрезден делал это с раздражающей непринужденностью, не обращая больше ни на что внимания, но он чувствовал на себе пристальный и, казалось, обеспокоенный взгляд Патриции.
- Что? – резко спросил он. В нем снова поднялась волна неоправданной злости на эту тоненькую брюнетку. Ему казалось, что она что-то знает, знает что-то важное. Ему казалось, что она знает, почему это происходит. А именно причина этого кошмара сводила Дрездена с ума. Он дезертировал, убежал из Штатов ради того, чтобы ничего подобного в его жизни не было. И вот опять – он маленький герой импровизированного локального конца света. Но дело было не в Патриции, попытался убедить себя Дрезден, дело было вовсе не в ней, и нечего было срываться на девушку. Оставалось только гадать, как она остается спокойной сейчас. Что помогает ей держаться? Уже мягче Дрезден сказал: - Нам нужно двигаться дальше.

Дрезден сделал над собой усилие, чтобы не огрызнуться. Сколько ни переодевайся – это не поможет, ему не избавится от запаха крови, преследовавшего его по пятам. Однако он бы с удовольствием избавился от затвердевшей от крови и прилипшей к телу черной футболки. Но он не мог снять с себя кевларовый бронежилет, которой был слабой надеждой на то, что, по крайней мере, ему не вырвут сердце. Не сразу. Спорить не было сил, поэтому мужчина покорно кивнул. Если на этом этаже есть душевая или раздевалка, он с удовольствием заглянул бы туда. Но Дрезден решительно не помнил ничего такого на том маршруте, которым доктор вел его и Эйвери к демонстрационной лаборатории. Казалось, это было недели или даже годы назад. А нижний уровень, похоже, представлял из себя лабиринт, залитый, как кровью, красным светом.
- Хорошо, что-нибудь придумаем, - пробормотал Дрезден. Он жестом подал Патриции знак подождать здесь, пока мужчина подошел к двери и высунулся в коридор. Он заметил в своих движениях изумительную четкость. Словно в учебке, когда их муштровали, а курсанты ныли, что им незачем так досконально учить каждый разворот, каждое сигнальное движение. Но старшие офицеры не отставали, пока это знание намертво не будет вбито в уставшие и измученные тела будущих солдат. Дрезден был благодарен многому, чему раньше не уделял должного значения, в том числе и тому, как их заставляли зубрить целые тома сводов и правил. Не секрет, что военные часто не особо блещут умом и усидчивостью, но в их академии был очень хороший курс как практических, так и теоретических занятий. Теперь Блэк понимал, зачем. Теперь он понимал, отчего старшие по званию так бесились от их еще детской легкомысленности – когда от тебя будет зависеть чья-то жизнь (жизнь товарища, кого-то из гражданских, твоя собственная), у тебя не будет права на промашку. – Чисто, - автоматически бросил Дрезден, потом добавил для Патриции: - Мы можем идти. Осторожно.
Они вышли в коридор. Дрезден все время держал ружье наготове и смотрел поверх ствола, слегка наклонив голову на бок, опираясь на приклад надежного друга щекой. Он почувствовал себя на удивление спокойно. Только жутко болела голова.
- Вытащи оружие, пожалуйста, - попросил он. Вместе с зазубренными и отточенными движениями пришла иллюзия контроля над ситуацией, которая смягчила его настроение, пока то не перевалило за критическую точку. После того, как Патриция выполнила его просьбу, Дрезден даже почти перестал хмуриться. Желание было одно: сесть на лифт и уехать отсюда на несколько уровней выше. Возможно, там спокойнее. Но мужчина прекрасно знал, что лифты остановились навсегда. Вся инфраструктура здания была обесточена, кроме жизненно важных объектов. Дрезден прекрасно понимал, что любой компьютер не решит их беды, он был абсолютно уверен, что в любом стационарном ПК, к сожалению, отсутствует волшебная кнопка распознавания желаний. Внезапно, в голове мелькнула странная идея. Он остановился. Когда Патриция не остановилась вслед за ним, он взял девушку за локоть. – Нам нужно подняться вверх. Это испытательный этаж, здесь вряд ли есть что-то большее, нежели мы уже видели.
Он увидел, как девушка колеблется, ей явно не хотелось уходить отсюда, у нее здесь было незаконченное дело. И Дрезден начал кое-что подозревать. Он не был гением, поэтому не мог быть уверенным в том, что его предположение верно, но калькулятор в его голове свел всю информацию, от которой мужчина отмахивался все это время, в простое уравнение: ей нужна информация. Патриция оказалась здесь из-за этих экспериментов. Неважно, на кого и кем она работала, цели и задачи были неважны, но Дрезден наконец-то понял, почему. Он громко фыркнул.
- Я не уверен, что мы сюда вернемся, - проговорил он, отвечая на замешательство Патриции. – Но нам нужно идти, потому что нам нужно выжить. И что бы ни оставалось здесь, оно не дороже твоей жизни, - он смотрел ей прямо в глаза, надеясь так быть более убедительным. И, похоже, ему удалось.
Мужчину кивнул на лестницу, над которой висел значок со спускающимся вниз по лестнице человечком. Его зеленая голова смешно возвышалась над туловищем, но у Дрездена по спине пробежал холодок: картинка как будто предостерегала всех, кто не успел унести ноги, или насмехалась над ними. Блэку не хотелось возвращаться в лабораторию, особенно теперь, когда с ним Патриция. Он прекрасно помнил о трех разодранных в клочья телах на полу исследовательского отсека. Девушка начинала казаться ему очень доброй, и немного чем-то запуганной. Дрезден не был хорош в анализе поступков и поведения, но если Патриция пожалела ту тварь, которая чуть ими не полакомилась, должно быть, ей было бы жаль и три невинные человеческие души. В любом случае, Блэк решил не проверять. Он имел право ошибаться, это сейчас было неважно. Важным было ожидание противного металлического голоса, который должен был начать отсчет до запечатывания внешнего круга. Это ожидание больно давило на плечи и прижимало его голову к земле. Несколько раз Дрездену казалось, что он уже слышит, как оживает интерком, но каждый раз это было всего лишь наваждение, и мужчина облегченно вздыхал. Он был сильно напряжен, но не мог позволить себе расслабится сейчас.
Дрезден смутно надеялся, что поднимаясь вверх, они оставляют за собой всех кошмарно изуродованных животных, но все его надежды развеялись, когда он увидел, что дверь на лестницу на пятом этаже выбита с петель.
- Чисто, - пробормотал он и подозвал Патрицию к себе. Девушка поднялась на один пролет, затем ей пришлось подождать, пока Дрезден на полусогнутых ногах, постоянно оглядываясь, поднялся вверх и заглянул в коридор 5-го уровня. Двери за собой они предусмотрительно закрывали. – Чисто, - повторил мужчина. Он дождался, пока Патриция не окажется позади него, затем двинулся вперед.
Коридор и расположение комнат было аналогичным, но их наполнение несколько отличалось от нижнего уровня. Они проходили мимо разных комнат, не находя того, что искали. Дрезден шел на полшага впереди, все так же подняв ружье, у него уже начинали ныть плечи. Не было никаких следов присутствия людей или тварей, не считая полнейшего беспорядка. Похоже, этот уровень был чем-то вроде комнаты отдыха для персонала. Здесь был спортзал, комнаты с диванами и телевизорами. Поэтому здесь и царил такой разгром – твари, разбушевавшиеся здесь, разодрали обивку, разбили несколько расставленных по углам цветочных горшков. На полу коридора валялся какой-то мусор, бумаги, осколки разбитого стекла из аварийных ламп. Было тихо, только кое-где потрескивали разомкнутые катоды. Было странно видеть этот островок жизни, после того, как Дрезден узнал, что обитало там, внизу. Возможно, персонал и не подозревал о том, что творится на самом нижнем уровне. Страшнее было представить, что им было все равно, что они отдыхали, пили кофе, развлекаясь, зная обо всем, что происходит в их компании.
Мужчина тайно надеялся найти здесь комнату охраны (вероятно, она была на надземных уровнях) или оружейную, которой не оказалось. За следующей дверью оказалась раздевалка. Дрезден хмыкнул.
- Ты, кажется, хотела, чтобы я переоделся? – мужчина усмехнулся, покосившись на Патрицию. – Надеюсь, ты понимаешь, что это бесполезно, потому что я все равно буду пахнуть кровью.

Он сам от себя такого не ожидал. Нужно было сделать поправку на то, что Патриция все-таки молодая, гражданская и девушка, но было поздно. Он просто слишком испугался, поэтому не смог во время остановить себя. В его голове слегка повышенный хорошо поставленный командный тон звучал с истерическими нотками. Он почти видел, как Флинн в этот момент усмехнулся бы и потрепал бы лейтенанта Дрездена за плечо, чтобы тот успокоился. В голове у Блэка медленно мелькали картинки, которые привели его к здесь и сейчас.
Патриция почти силой запихала Дрездена в душ. Ему, конечно, нравилась идея смыть с себя кровь, пот, а с ними и липкое чувство страха, но мужчина совсем не хотел терять время, которого у них не было. Однако каким-то невообразимым способом девушке удалось всучить ему чистую одежду и подтолкнуть к двери в душевую. Что ж, разумное зерно в этом маленьком безумии тоже было, поэтому Дрезден сдался. Он настрого запретил Патриции уходить из раздевалки или открывать дверь в коридор, по крайней мере, они могут просидеть здесь запертыми от опасности быть сожранными. Уже какое-никакое утешение.
Дрезден закрыл за собой дверь. Он быстро расстегнул жилет, стянул с себя черную футболку. Ему было заметно некомфортно без оружия в руках в сложившихся обстоятельствах, но мужчина прикрыл глаза и покачал головой, чтобы заставить себя хоть немного расслабится. Просто не думать, ни о чем. Представить себе эту дикую слабость за одну из ступеней выполнения задания. Но Дрезден продолжал чувствовать себя мальчишкой, попавшимся на "слабо". Он разделся и встал под душ. Блэк всегда был очень собран и умел выполнять любое действие быстро. Он выдохнул и открыл кран с холодной водой, помеченный небольшой выпуклой синей точкой, а следом за этим начал добавлять горячую воду, постепенно регулируя температуру. Засохшая кровь с трудом отмывалась, превращаясь в рыжевато-красные потоки стекающей в слив воды. Дрездену очень не нравилось это зрелище. Он яростнее продолжил тереть ладонью верхнюю часть туловища. Мужчина предусмотрительно не совался под упругие струи раненным затылком, прекрасно понимая, что ему будет, во-первых, больно, во-вторых, неудобно еще раз просить Патрицию обработать рану второй раз. Он сомневался в ее медицинских способностях. Дрезден не мог точно сказать, но в девушке было мало от врача. Возможно, она работала в больнице, или училась на врача, или была знакома с кем-то, кто преподал ей пару полезных уроков, но он не чувствовал в ней знаменитого врачебного безразличия. Мужчина пытался влажными пальцами, как расческой, распутать слипшиеся волосы. Его раздражала собственная медлительность. Его раздражало то, что он не слышал ничего, кроме шума воды.
Кое-как справившись с поставленной задачей "быть как дома" в сложившихся условиях, Дрезден закрутил сначала кран с красной точкой, а потом с синей. Мужчина прислушался, но не услышал ровно ничего. Он не определил, плохой или хороший это знак. Он позвал девушку по имени через закрытую дверь, подходя к месту, где оставил полотенце и одежду. Ответа не было. Дрезден не успел понять, насколько плохой это знак, он не успел увидеть все ужасные картинки, услужливо подготовленные его сознанием, когда рука автоматически потянулась за ружьем. Он кое-как запрыгнул в брюки, не потрудившись надеть что-то еще, и вылетел в коридор.
Мысли путались. Куда могла пойти Патриция? Какого черта она его не послушала?! Жива, по крайней мере, он не нашел ее разодранный труп в раздевалке. Откуда начать поиск?
- ПАТРИЦИЯ?! – рявкнул Дрезден, пожалуй, на весь уровень. Ему было очень страшно. Он боялся снова потерять того, за чью жизнь он отвечал. Но в своем голосе Блэк не услышал абсолютно никаких эмоций.
Видимо, услышав его, Патриция вышла в коридор из одной из соседних комнат. Дрезден тут же рванулся к ней. Вместе с облегчением, пришло раздражение. Чувства обострились, темно-красный свет бил по глазам, он слишком отчетливо чувствовал запах паленой проводки, разодранной и искрящейся дальше по коридору. Намотанный на руку ремень Ременгтона, казалось, делал огнестрельное оружие продолжением его руки. Мужчина опустил ружье. Он сжал челюсти.
- Какого черта ты делаешь? Что ты себе позволяешь? Тебе было мало того, что мы уже видели? Или для тебя это эксперимент, забавная игра? Ты что, бессмертная? Может, мне все-таки стоило сводить тебя в лабораторию, откуда вырвались эти твари? Может мне стоило тебе показать? – Дрездена понесло. Обида в его голосе граничила с раздражением. Он говорил громко, но недостаточно громко, для того, чтобы назвать это криком. Если что-то было на этом уровне, оно бы его услышало, но Дрезден не был уверен, что какая-то тварь пошла бы на его голос. Он чеканил слова, не замечая, как иногда срывается то на рык, то на шипение. Он давно не помнил за собой такого. Дрезден привык, что в его жизни был только он один, за кем нужно было приглядывать, за чью жизнь нужно переживать. И он не был готов к тому, что сделала Патриция. С трудом, чуть ли не щелкнув зубами, проглотив остаток гневной тирады, Дрезден заставил себя заткнуться. На мгновение стало так тихо, что было слышно, как работает система вентиляции, слышно трещащие катодов разбитых ламп и разорванных проводов.
Он не ждал ответа, но Патриция ответила.
А потом металлический голос разнесся по базе:
- Система безопасности внутреннего периода готова к инициализации. Приблизительное время установки, - здесь была пауза, потом голос продолжил: - 32 минуты. Установлено: 0% процентов.
Воздух, как будто откачали из его легких, Дрезден не до конца понимал, что сработало триггером: неожиданные, как снег на голову, слова Патриции, то, что жить им осталось фактически полчаса, или банальное осознание того, что он заперт в коробке полуголый с тварью пострашнее всего, что встречалось ему раньше – с человеком. Которому он отчаянно хочет верить и доверять.

Дрезден в сердцах саданул кулаком по металлической обшивке коридора. Слов не было, поэтому он только развернулся и пошел в раздевалку. Он взял со скамейки темно-серую рубашку. Ткань была жесткой и неприятной, мужчина застегнулся почти на все пуговицы, оставив расстегнутой лишь самую верхнюю. Он делал это с особой тщательность, медленно, пытаясь сконцентрироваться только на моторных действиях. В голове роились какие-то абстрактные мысли, о том, что Блэк не помнил, когда в последний раз одевал что-то яркое или хотя бы цветное. О том, что будет с его котом, если он все-таки в этот раз не справится. О том, придет ли Финн на его пох... Мужчина покачал головой и закрыл глаза. Он уперся руками в стену и опустил голову. Дрезден мысленно приказал себе прекратить, это было уже смешно для взрослого мужчины, для солдата, разводить такую драму, разыгрывать принцесску. Он открыл глаза и с тоской посмотрел на жилет, нельзя было взять его с собой, иначе вся история с душем сводилась бы к чистой воде ребячеству или даже чистоплюйству. И чуть не потерянной зря жизни.
Дрезден разрешил себе подумать о Патриции, которая была сейчас недалеко от него. Он словно в первый раз пробовал ее имя на вкус, проговаривая его про себя по слогам. Будь он трижды дураком, но он ее не боялся. Чего было бояться в этой хрупкой брюнетке, которая была чуть ли ни на голову ниже него. Но ведь он видел... Она ведь... Ведь она сказала ему, что она...
Блэк слишком устал, чтобы быть обиженным или испуганным. Рана на голове снова начала давать о себе знать, воображаемые часы тикали ужасающе громко. Он вышел в коридор и пошел по направлению к библиотеке. В бункере было даже раздражающе тихо, это нервировало его. Дрезден крепче перехватил ремень Ременгтона и сжал ствол. Плохие знаки он научился различать безошибочно. Мужчина тихо подошел к Патриции. Та, не оборачиваясь, обратилась к нему. Дрезден вздрогнул, не сумев сдержаться. Все-таки нервы были на пределе. Он уже почти поверил, что ее нужно было защищать, на самом деле, ему нужно было думать о самом себе. Ему нужно было выжить. Он думал, что Патриция – всего лишь небольшое усложнение, но после ее слов, он не мог уговорить подсознание, чтобы не считать девушку угрозой. Он вытащит ее отсюда, во что бы то ни стало. Он вытащит ее, а потом попытается уйти живым сам. Уйти живым от нее. От этой мысли Дрездена снова пробрала дрожь.
- Замолчи, - довольно грубо прокомментировал он ее слова. – Раз ты такая героиня, можешь достать пистолет и пустить себе пулю в лоб сама. У тебя их два. А до тех пор, пока тебе слабо это сделать, даже думать о подобной ерунде забудь, - обиженно пробормотал Дрезден. – Угу, оставил бы я тебя там, - продолжил бубнить себе под нос Блэк, нагибаясь к компьютеру.
Он отлично видел, что это Линукс. Не то, что Дрезден был замечательным программистом, но систему себе сам он переставить мог, взломать что-нибудь простенькое, типа своего пароля от клиента обмена сообщениями – пожалуйста, но вот лазить в "умных" компьютерах, защищенных при помощи таких программ, о существовании которых Дрезден никогда не подозревал – это было за пределом его возможностей. Мужчина сомневался, что Патриция тоже знала, что делать. Иначе уже давно сделала бы. Они молча стояли, глядя на терминал.
- Может, мне пальнуть в него? – попытался пошутить Дрезден.
В голове промелькнула идея попытаться забраться на самый верхний подземный уровень. Возможно, они найдут выход на надземные уровни, возможно, есть какая-то брешь в защите, возможно, они успеют вовремя. Возможно, они останутся в живых. Дрезден прикинул, что для объекта подобной значимости, занимающимся выращиванием чудовищных тварей, приемлемым протоколом безопасности будет являться откачка воздуха и полная изоляция на 36 часов, после чего двери автоматически откроются. Любая угроза внутри будет давно и надолго мертва. Приедет группа ребят в черных костюмах и устранит все улики. Начальство объявит по ТВ что-то вроде утечки газа или – еще нелепее – учений. И все пойдет своим чередом. И возможно – только возможно – они переживут это, как-то обманут систему безопасности, смогут где-то затаиться, как-то пробьются. И вернутся к своим жизням, как можно сильнее пытаясь, забыть все, что здесь произошло. По крайней мере, Дрезден планировал именно это. Он никогда не был сторонником активистов, борцом за права животных – только ли животных? – его не интересовала дальнейшая история, он планировал умыть руки. Главное, чтобы не в крови.
- Какие-нибудь идеи есть? Или поищем мигающую яркими огонечками кнопку: "спастись"? – Патриция, казалось, не оценила его неуклюжих попыток разрядить ситуацию, что было совсем не удивительно. – Эй, я вообще-то тут стараюсь, может, хотя бы последние минут двадцать попробуем наладить отношения, а то я вернусь к предложению с пулей.